— Он не спрашивал, — Майкл пожимает плечами и одновременно с этим приподнимает брови, воплощая само безразличие. — Он, кажется, был более заинтересован в том, чтобы пустить в ход свои кулаки. Не было особо времени для беседы.
Я наблюдаю за их разговором, едва сидя на месте. Слава богу, Тео и Хулио пребывали в совершенно отвлеченном состоянии от признания Майкла, чтобы обращать еще и на меня внимание. И если честно, не имею понятия, как я должен реагировать на такие новости. Майкл — идиот. Настоящий первоклассный придурок, если он решил врать насчет такого. Следующее, что должно случиться, это звонок Хулио Ребелу с вопросом о том, есть ли у последнего какие-нибудь родственники, которые могли появиться на его пороге без приглашения. И это то место, где Ребел должен сказать Хулио: «Нет. Конечно, нет. Лучше бы тебе прикончить лживого ублюдка, который просто пытается спасти свою задницу».
Ребел один из тех парней, кому бы вы не хотели перейти дорогу. Он из тех боссов, от которых дрожат все в страхе при его приближении. Один из тех парней, что может закрыть любую сделку, легальную или нелегальную, в штатах, если посчитает, что она должна быть закрыта. Президент одного из самых огромных МК в Калифорнии, Вашингтоне и Орегоне, Ребел был тем подонком, который предлагал за взятку купить девственность Слоан. Он жестокий ублюдок. Даже еще более жестокий, чем я. И у него есть небольшое увлечение по торговле людьми — он покупает или нанимает их, а затем они имеют склонность исчезать. Именно поэтому я вмешался в ту сделку, когда узнал о Слоан. И Майкл только что признался, что он родственник этого парня.
Может ли эта ситуация стать еще хуже? Вероятно, уже нет… Хулио, кажется, сам не знает, что же ему делать с этой информацией. Он откидывается назад, почесывая живот. Затем, хмурясь, подается вновь вперед.
— И как ты считаешь, как мне выяснить, говоришь ли ты правду. Потому что это чертовски ненормальное заявление, ese. Если ты сейчас соврал мне, то понимаешь, что я не смогу убить тебя прямо сейчас. Я попрошу моих парней, чтобы они выбили из тебя все дерьмо, затем попрошу их, чтобы они привели тебя в чувства, чтобы Ребел сам убил тебя за то, что ты использовал его имя.
Матерь Божья, он, черт побери, прав. Абсолютно прав. Ребел без сомнения захочет разобраться с ним лично. Майкл даже не моргает от описания возможной расправы над ним, если его поймают на лжи. Он выглядит спокойнее, чем когда-либо.
— Я вот что вам скажу, сеньор Перез, — говорит Майкл, его голос пропитан достаточным безразличием, чтобы заставить меня скривиться. — Почему бы вам не сделать фото моего невероятно «симпатичного» лица и отправить его моему кузену? Он вам скажет напрямую родственники мы или нет.