— Предпринимаем меры. Полагаю, это открытие могло бы заинтересовать разведки всех больших государств. Все ученые дали подписку о неразглашении. Мы не отпускаем их далеко от места находки. И связь перекрыли.
— Постарайтесь не допускать их к этой информации как можно дольше. У вас есть какие-нибудь предположения о назначении пирамиды?
— Работаем над этим, сэр. Но это еще не все.
— Вы меня пугаете, Бартон. По-моему, для одного доклада новостей вполне достаточно.
— Обратите внимание на знак на восточной грани.
— Желтый круг с линиями внутри? Насколько я знаю, таких на земных пирамидах нет.
— Или больше нет. А теперь посмотрите на изображение этой татуировки. Мы получили ее от одного из наших агентов какое-то время назад. Но только сейчас обратили на снимок внимание. Он вам ничего не напоминает?
Меня зовут Джулиет. Джулиет Капулетти. Я стою на балконе, выходящем в сад. Душно пахнет туберозой. Идет снег. Легко ложится на траву, на перила, мне на волосы. Холодно. Ветер рвет подол ночной рубашки. Переступаю босыми ногами по стылому полу.
Над балконом свесилась яблоневая ветка. Золотые яблоки присыпаны снегом. Не могу удержаться. Срываю одно и вгрызаюсь в кисло-сладкую мякоть. Яблоко хрустит на зубах. Я съедаю его вместе с косточкам, вытираю липкие руки о нежную ткань.
Внизу стоит тот, за которого я легко отдам жизнь. Лица не видно, лишь белеет в темноте крахмальная сорочка. Мучительно хочется сбежать вниз и прижаться к его груди. Услышать, как гулко бъется сердце. Почувствовать теплое дыхание на холодной щеке. Сказать, что без него я умру.
— Ромео, давай убежим на Землю!
— Мы уже на Земле, любимая. Неужели ты не видишь? Только на Земле все время идет снег. А под ноги падают звезды и яблоки с золотыми боками.
— Мы пойдем завтра кататься на карусели?
— Обязательно. Я посажу тебя на серого в яблоках коня и мы умчимся в тридесятое царство. За горизонт.
— Смешной ты, Ромео. На карусели — за горизонт.
— Конечно, иначе не стоит и с места трогаться.
— Ромео, ты никогда не уйдешь?
— Никогда.
— И будешь здесь, когда я проснусь?
— Буду. Я всегда буду.
Слезы катятся из глаз и замерзают на щекаx.
Снег идет все сильнее, все гуще. Он скрывает под собой двор, туберозу, балкон, моего возлюбленного. И только золотые бока яблок продолжают проглядывать кое-где сквозь искристый сахар изморози.
Я лежу на плоской крыше нашего двухэтажного Дома, закинув руки за голову, и смотрю на Купол. Просто лежу и смотрю. Отдыхаю. После тяжелого трудового дня. Вернее, ночи. Крыша теплая. Тянет в сон. Хорошо, когда рядом никого нет. Из наших девчонок никому не приходит в голову сюда забраться. А уж Мадам и подавно. Ее замечательная задница просто не пролезет в люк при всем желании. Которое, надеюсь, никогда не возникнет. Не из того Мадам теста. Если кто-нибудь все же попробует сюда вскарабкаться, то может упасть вниз и сломать ногу. Все какое-никакое развлечение в серой жизни. Заметьте, ногу — не шею. Я все же девушка добрая. Представляю: гулкий удар, крики, скорая, кровь на асфальте. Люди бегают, суетятся. А я — на крыше. И мне все до лампочки. И всем до лампочки на меня.