– Да, неплохо бы прогуляться.
Магдален мечтательно улыбнулась.
– Помнишь, как мы приезжали на каникулы? Сбегали к реке, к нашему дереву. Мейни Лизбет выговаривала нам, а мейн Варн даже грозился выдрать. Я пугалась и упрашивала тебя не нарушать запреты, а ты только смеялась. Ты всегда была такой смелой, Ани!
Память услужливо подсунула мне образ рыжей девчушки с россыпью веснушек (хм, а вот у взрослой Магдален чистая белая кожа), туго заплетенными косами и настороженным выражением лица. В паре Анита – Магдален вторая всегда была ведомой.
Бедная родственница, живущая в доме мейна Варна ан дел Солто из милости. Вечно шпыняемая хозяином и его сыном. Мейни Лизбет почти не замечала племянницу. И только Анита испытывала к ней несколько снисходительную жалость. Глупая, наивная Анита, считавшая себя красавицей, а кузину – дурнушкой. И все-таки она хотя бы испытывала к Магдален симпатию, хоть и сдобренную изрядной долей превосходства.
Кузина платила Аните самой преданной и искренней любовью. Принимала участие во всех проказах и шалостях, хотя и боялась. В голове всплыли давние воспоминания.
…Вот две девочки с косичками и в коротеньких платьицах карабкаются на старую яблоню. Наставницы строго-настрого запрещали воспитанницам срывать в саду яблоки: плоды убирал садовник, и каждой девочке давали по печеному яблоку в качестве десерта на праздники. В пансионе учениц не баловали, ослушниц строго наказывали. Но Анита подбила робкую кузину ночью выбраться из окна спальни и украсть хотя бы десяток-другой сочных ранних плодов. Добычу сначала бросали на землю, а потом планировали собрать и унести в подоле. Девочки уже спускались по ветвям, когда снизу раздался грубый окрик:
– Воришки! А ну идите сюда!
Сторож! Ани спрыгнула на землю и помчалась к спальному корпусу, не оглядываясь. Лишь наутро она узнала, что Магдален подвернула ногу и не смогла убежать. Ее отвели к наставнице, долго выпытывали, с кем она пришла в сад, назначили суровое наказание. Но девочка так и не выдала кузину.
…Вот две девицы, только-только закончившие пансион, хихикая, крадутся к комнате, выделенной гостье семьи ан дел Солто – Эстелле. Магдален брезгливо морщится, бросая взгляд на то, что сжимает в руке Анита. Дохлого ужа кузины обнаружили утром на своем тайном месте – под кустом на берегу реки.
– Представь, какой визг начнется! – восторженно шепчет Анита.
На лице Магдален написано сомнение.
– Может, не надо? Она ведь испугается.
– И пусть! Кто обозвал нас утром деревенщинами?
Магдален неуверенно кивает. Ей и хочется наказать противную зазнайку, и в то же время жаль ее. А вот Аниту сомнения не мучают…