Она так быстро оказалась возле него, что он даже с трудом в это поверил. В ее-то положении…
Диана с такой силой ударила его, что его голова метнулась в сторону, и если бы он не ожидал или был поменьше ростом, наверняка бы упал. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как от этого сжались его мышцы, помнившие другие удары.
Она уже занесла руку для второго удара, но он перехватил ее.
— Хватит.
Его холодный и спокойный голос, похоже, не возымел никакого успокаивающего действия, а наоборот.
— Убирайся!
Она сказала это с такой ненавистью, что он даже отшатнулся.
— Убирайся.
Она повторила это, словно заклинание.
— Нет.
Его голос хоть и был спокоен, но она все же уловила в нем что-то еще.
Подняв голову, Диана с бешенством и еще чем-то смотрела на него. Он же видел, что начинает побеждать, пусть медленно, но он побеждал.
— Я знаю, что тебе больно. Знаю, что Алекс был для тебя не просто другом. Ты и он дополняли друг друга, были одним целым. Потому тебе еще больнее от этого. Ты чувствуешь себя так, будто была убита часть тебя. Ты считаешь, что на его месте должна была быть ты, а не он. И винишь за это не только себя, но и немного его. Пусть даже сама не осознаешь этого.
— Замолчи, ты сам не знаешь, что говоришь. Ты ничего не знаешь. Ничего.
Она вырвала руки и отошла к окну. Похоже, она медленно брала себя в руки или же сдавалась?..
— Уходи.
Он победил. Он чувствовал это, но не мог до конца поверить.
Вместо того, чтобы, как она сказала, уйти, он подошел к ней сзади и обнял.
— Не могу. Я люблю тебя.
Он чувствовал, как напряглась ее спина. Как ее мышцы превращаются в скалу и так же быстро обмякают в его объятиях.
А потом ее плечи начали подозрительно сотрясаться.
Тони повернул ее к себе лицом, и она уткнулась ему в грудь, сотрясаясь в болезненных рыданиях.
— Ты… не можешь… меня любить… не можешь…
Она все повторяла и повторяла эти слова, не заметив даже то, что дверь распахнулась, а после медленно закрылась, оставив за собой удивленно округлившиеся глаза и раскрытые рты. Она не услышала слов: «это все из-за беременности». Она не заметила, как грязноватая рубашка Тони превратилась в абсолютно мокрую под ее лицом. Слишком много всего накопилось, чтобы обращать внимание на такие мелочи…
— Ты успокоилась?
Оба сидели на диване. Диана, подняв ноги , сидела в крепких объятиях мужа, положив голову ему на плечо. Похоже, прошло около часа после того, как он вошел в эту комнату.
— Да.
Она и вправду успокоилась. Тупая боль в груди, которая была с нею с тех пор, как умер Алекс, прошла. Пусть и не совсем, но прошла.