– Чего забыл, дед? – Ярис неохотно оторвал руку от талии Арлины, взял бутылку и отхлебнул прямо из горла. – Не видишь, мы заняты.
– Пришёл пожелать своей женушке приятных снов и исполнить супружеский долг, а тут, смотрю, на мою кобылку уже не только глаз, но и руки положили.
Остолбенели оба: и выплюнувший мутное вино Ярис, и залившаяся краской Арлина.
– Оседлать решил? – Старик ткнул Яриса палкой в спину, и тот тут же отдёрнул от Арлины вторую руку. – А ты тоже хороша! Ноги бы хоть прикрыла. Бесстыдница! Изменить мне удумала?
– П-постойте, – теперь пришла очередь Яриса заикаться, – так вы оба… ты и он…
– Взял её девицей уже порченой, бестолковой и ничему не ученой, а она мне такие кренделя ногами выделывает!
– Ты и он... – Ярис попятился к дверям, тыча пальцем попеременно то в старика, то в девушку.
– Кольцо видел? – старик сграбастал кисть Арлины и сунул чуть ли ни под нос Ярису. – Чай, медовый месяц у нас. Шуруй живее и пойло своё забери. Оно несвежее.
Ярис заводил бровями, нащупал позади себя дверь, распахнул её и нырнул в тёмный коридор, а оттуда тут же загромыхал сапогами по лестнице.
– И не благодари, – отмахнулся старик, как только Арлина приоткрыла рот, чтобы что-то сказать.
Со всего размаха плюхнувшись на скрипучую кровать, старикашка скинул с себя измазанные в грязи башмаки и вытянулся во весь рост, поглаживая бороду и уставившись в потолок.
– Если ты ещё раз позволишь себе нечто подобное… – начала Арлина, но старик тут же оборвал её на полуслове.
– А если не позволю, то жених тебя получит товаром уже далеко не первой свежести. Не знаешь, что это такое? Спроси у отца, он поведает тебе о том, какова разница между товаром свежим и порченным.
Арлина прикусила губу.
– А теперь туши свечу и ложишь. Вставать нам рано.
– Ты занял всю кровать, – фыркнула Арлина. – Ты же не думаешь, что я лягу с тобой.
– И не мечтай, – ответил старик. – Расстели мой плащ на полу – там и ложись. Мыши, если и будут ночью бегать, то тебя не тронут.
– А если…
– Спи, – отрезал старик, отвернулся к стене и захрапел.
Задув свечу, Арлина села на плащ. Долго так сидела, уставившись в темноту. Но сон одержал верх, а спину ломило так, что просто необходимо было лечь.
Спать на полу на удивление оказалось приятно. Не жёстко, как поначалу подозревала Арлина, не холодно, а наоборот мягко и тепло. Будто сотня перин была под спиной, успокаивающих, убаюкивающих и рассеивающих неприятные мысли.
Проснулась Арлина с первым лучом солнца. Сладко потянулась, но едва открыла глаза, как тут же выпрямилась в струнку. Прямо над ней склонился старикашка.