– Что за леди Лавиндер? – сквозь полный рот промычала Арлина. – Никогда не слышала этого имени.
– Она из Солнечной бухты. Тамошняя местная красавица. Мы все ждём, когда милорд приведёт её в дом не как гостю, а как хозяйку. Давно пора этим стенам почувствовать женские руки. Но вот теперь я уверена, что ждать осталось недолго.
– Мне ваш хозяин тоже заливал про скорую женитьбу. Вы говорите, она красавица?
– Волосы – золото и шёлк, длинные, ниже пояса. Глаза зелёные, словно трава весенняя. Шея, как у лебедя. И вся не идёт, а плывёт. Перед отъездом милорда она гостила у нас целую лунную неделю. Каждый день удивляла нарядами. Даже у Пакстона от красоты изгибов её тела пенсне треснуло. Как только милорд держался и не женился на ней в тот самый день, когда…
– Когда что? – Арлина откусила сочную морковку да так и застыла с ней во рту, заслушавшись историй мадам Потаж.
– Они поехали верхом прогуляться. Лошадь миледи понесла и скинула её. Обратно вернулись на его лошади. Леди Лавиндер слегла и лежала в постели три дня, не вставая, и все три дня милорд не отходил от неё, растирал ушибы и видел её, в чём мать родила, – последние слова служанка договаривала уже шёпотом. – В наших краях после такого обычно сразу женятся!
– В наших краях после такого сочиняют позорные частушки, – выдавила Арлина, вспоминая, как на глазах у всех на площади разорвала платье и гуляла в одних панталонах.
– Теперь осталось всего ничего. Я сама вчера слышала, как милорд обмолвился этому своему клыкастому уродцу, что миледи сводит его с ума. Так и сказал, дескать, «ненавижу её всем сердцем, но лишь потому, что знаю, жить без неё не смогу и никогда не смогу её отпустить». Вот как! А он у нас не любитель откровенничать. А тут вот взял и расчувствовался. Видимо, накипело. Я аж прослезилась, когда услышала.
– А она его любит?
– А как его не любить? У него, конечно, характер не подарок, но лучшего хозяина я и желать себе не смею.
– Я безмерно ценю вашу преданность, мадам Потаж. – Обе – Арлина и кухарка – вздрогнули, услышав за спиной сварливый голос лорда Тайернака. – Но мне стало крайне любопытно, когда же преданные слуги соизволят подать ужин?
Кухарка заохала и бросилась извиняться, а Арлина, заливаясь краской от стыда, усиленно куталась в полупрозрачный палантин, стараясь скрыть свою наготу от пристального взгляда старика.
– С кроликом так уж и быть можете не торопиться, – остановил Тайернак хлопочущую служанку. – Вино ещё не выветрилось, и сил у меня полно. Я лишь зашёл проверить, как выполняются мои условия, и я доволен тем, что увидел.