единовременно и при этом вне точек отсчёта;
ни монотонности, ни постоянства,
в мозаичном движении переменчивая картинка,
полная цвета и запаха, вкусностей и обертонов.
Скорее уж
заполненная дыханием чаша цветка,
там где воркуют незримые птицы,
клюя щедро рассыпанное зерно
из прохудившихся мешков истины;
это тающий мёд в середине зрачка,
отблеском солнца в тебе пребывающего,
чувство легчайшего понимания,
что не_всегда и не_обязательно
будет не_так. Без абсолюта.
Воспоминания и предвосхищение
одновременно
ветхого шелеста любимых страниц,
прожитых вместе.
Левитация не способность, а состояние,
к которому дорастаешь.
Утро затмения
такое же, как и тысячи до него,
но урок закрепляется многократностью повторения.
Солнечный круг всегда замыкается ко дню рождения.
// пятница, 13 июля 2018
/// Liebe, liebste Wunderblume
***
радуюсь,
несомненной сложности и парадоксальной связи всего сущего и неосязаемого,
бесконечной и множественной глубине происходящего,
замираю и…
радуюсь.
радуюсь,
в бессилии и пустоте, роняя спутанные кружева себе под ноги, делая что считаю правильным, даже если мнится ненужным и бестолковым. Как река расхожусь синими тропками, расшиваюсь рукавами глубокими и широкими, вразлёт, да с подвывертом. Так чтоб всласть по равнине, да между горами, по камням и промоинам, с водопадами без оглядки. Лишь достичь бы того, кто влечёт своими глубинами. Неизведанный, он взрезает собой берега как ему вздумается, меня в дрожь бросая от предвкушения.
Белое, бирюзовое, голубое и сизое. Мне без разницы, если по-честному. Небо над головой такое как море – бесконечное и со своим настроением.
С оглушительным треском раскалывается внутренняя тишина, - радуюсь. Иначе нельзя.
радуюсь, искренне. Как замёрзшая птица восходящему солнцу, благо несущему.
Без торга.
Без вымученных фраз – но откровенно и надолго.
Лелейно радость берегу,
- и мелодично,
фоном голос подают
не смазанные петли завтрашнего дня,
кто знает, может и они чему-то рады...
// 1.08.2018.
***
сплетённые ветви
Мой духовник сплетает крону в ажурную колыбель из веток и птиц, паутинок и перьев, солнечно-светлых лучей. На пружинящих ветках сидят хранители Сирин и Алконост. Жесткие когти вцепились в податливость дерева жизни.
Будет ли брошен клич, будет ли плач услышан. Будет ли новой зари тонкая нить проходит сквозь ту тьму, что соткали. Будет ли Гамаюн откровенна и благосклонна.
Про это украдкой. Про это – почти никому.
не лукавлю,
снова лето, как и тысячу лет назад, как и тысячу пепельных листьев на поверхности дальнего озера растворяющих тишину меж столетий;
меж корней и камней истекает падевый мёд, он скрепляет миры, кроной касается верхнего дуб, нижний опутан корнями, нам вековать посредине;