На лице Эдика в эти минуты можно было прочесть страх, а еще надежду.
— И, что он сказал?
Мальчишки все ему рассказали, наблюдая за тем, как Эдик меняется на глазах: уходит напряженность, а на губах появляется улыбка. Наверное, они сами так же выглядели в кабинете директора.
— Значит, нам не угрожает опасность?
— Нет, — решительно покачал головой Гена. — А еще тебе сильно повезло, в отличие от нас. Тебя не заставили работать и потеть как проклятых, а еще не лишили обеда.
— Это просто я удачливее вас! — напыщенно выговорил Эдик и, хохотнув, упал на постель.
— А где Артем? — первым заметил отсутствие приятеля Стас.
И вправду, все мальчишки из их комнаты были на месте, за исключением Артема.
— А вы разве не слышали? — спросил Эдик. — Ах, да, вас же не было на ужине. Артем больше не живет с нами.
— То есть как?
— Вот так. Он попросил Игоря Владимировича, чтобы его перевели к другим ребятам. Возможно, на мое старое место. Да, ребята, видать, он здорово на вас обиделся.
— Вот нам еще одно наказание, — с грустью в голосе произнес Петька.
Прошло три дня. До приезда гостей из Японии оставалось не больше суток. Из-за неудовлетворенности конечным продуктом, Степан Никодимович потребовал от участников хора большей отдачи, а потому все, включая Диму, этот день посвятили музыке, забыв о футболе, догонялках и простых прогулках в парке. Возможно, это было не столь обидно, если до актового зала не доносились веселые крики с площадки. Да еще день выдался теплым и солнечным, совсем не осенним, и все мальчишки, поющие в хоре, опасались, что это — последний теплый день в этом году.
Петя, Гена и Стас тоже не играли во дворе. Игорь Владимирович решил продлить им наказание и зачислил в группу носильщиков, которые должны были вынести компьютеры из библиотеки и спрятать их в кладовой. Никто не объяснил им причины таких перестановок, да этого и не требовалось. Парни они были смышлеными, а потому практически сразу поняли, что таким образом администрация приюта пыталась сыграть на жалости японских филантропов, показав, что они нуждаются в их помощи больше любого другого приюта страны.
Их радовало одно — в этот раз Эдик был среди них. Не таким уж удачливым он оказался на поверку.
За эти три дня они не говорили с Артемом. Не потому что не хотели, а потому что Артем их избегал. Он предпочитал есть за другим столом. Мальчишки все же решили его не торопить, позволив его обиде слегка утихнуть.
Дима успел вымотаться за день пения и теперь мечтал, чтобы поскорее прошел завтрашний день и чтобы из его головы поскорее выветрились изучаемые ими песни. Они, как назойливая мошкара, кружились в его голове и чередовались без конца, отдаваясь болью в висках. То ему досаждала «Колокольчики мои», то ей на замену приходила «Пчелочка златая». И так без конца, до тех пор, пока ему не удалось заснуть.