Вечер прошел хорошо. Как удалось узнать инквизитору, проснулся он на исходе третьего дня и куда-то бежать смысла уже не было. "Успокойся,"- сказал Варрик. - "Вот вернется искательница, тогда и подумаем, что делать дальше."
За окном темнело. "Быки" расположившись на первом этаже, о чем-то оживленно беседовали, пили и смеялись, вспоминая последнее дело. К ним незаметно затесалась и Изабелла, так легко вписавшись в компанию, словно была в ней всегда. Там же, недалеко от них, в кабинете страдал Варрик, которого вопреки всему поймал сенешаль Бран и невозмутимо притащил целую кипу документов, нуждающихся во внимании наместника, испоганив ему "единственный выходной". Гном скрипел губами, подписывал документ за документом, и, прислушиваясь к звукам из гостиной, предавался низменной зависти. Кассандра все еще пропадала с Настоятелем, но никто и не подумал беспокоиться: надежное сопровождение Глыбы было более чем надежно.
На втором этаже, в спальне, продолжались "сеансы лечения", порою используя весьма сомнительные с точки зрения современной медицины, методы, но и "врач" и "пациент" были более чем довольны результатом.
Максвеллу многое хотелось рассказать, но язык, который совершенно не мешал поцелуям и всему прочему, почему-то совершенно отказывался внятно говорить. Бык же, не любивший мешать удовольствие с работой, раз за разом просто-напросто находил для него, языка, более интересное занятие, чем разговоры. В конце концов маг плюнул на попытки поговорить с каданом, и, вспомнив принципы постельной философии Быка, просто расслабился и выкинул из головы все, кроме этого момента и обоюдного наслаждения. И все пошло как по маслу.
Внизу время от времени к происходящему на втором этаже, прислушивался Крэм и не забывал регулярно поднимать бокал за выносливость шефа и терпение "его милости", совершенно похабно при этом улыбаясь.
Когда, далеко за полночь, вернулась Кассандра, "Быки" и Изабелла уже затянули какую-то разухабистую пиратскую песню, со смехом на ходу придумывая скабрезные замены некоторым действующим лицам. В частности, "невинная дева" была переделана в "рогатый кунари", а "принц-пират" в "известного героя", и дальнейшие припевы грозили перейти все нормы приличий. Бран только что покинул особняк, и Варрик сидел на кухне, заваривая себе что-то крепкое в чашке.
- Как инквизитор? - первым делом спросила искательница.
- Очнулся вечером. Сейчас наверху, отдыхает.
Воительница не стала уточнять, с ним ли "тот головорез". И без того было понятно, что его оттуда теперь клещами не вытащишь.