— Да, кто грохнул бы? — Шмыгнул носом, я. — Все ж свои, в конце-концов!
— Молчать. — Остановил меня "Старший", обжигая взглядом синих, как морская вода, глаз. — Может тебя украинцам подбросить?
— Испугали… У меня во Львиве родня… — Признался я, не чуя беду под ногами. — И дальше, в Кракове, тоже можно поискати…
— В Антарктиду… К белым медведям… Там, надеюсь, родни не будет?
— Это Вы, товарищ полковник, самого главного не знаете! — Поднял вверх указательный палец наш первый на деревне, боевик. — У него все знакомые — бабы!
— Женщины. — Сразу поправил я. — Среди моих знакомых, "баб" нет.
— Интересно, как твоя супруга тебя еще не кастрировала?! — Федоров смотрел на меня с таким чистым и наивным удивлением, что стая мурашков пробежала по спине. Сперва к голове, но когда до них дошло, что в нашей профессии чаще всего, сперва страдает именно голова, дружной колонной потопали в сторону задницы, надеясь если и не отсидеться, то эвакуироваться.
— Так я повода не даю, товарищ полковник! — Признался я и замер, пораженный тишиной.
Оперсостав переваривал услышанное.
Молча!
****
Месяц пролетел незаметно, спокойно и тихо. Если бы не отчаянно-порнографические сны, что снились ночь через ночь, выматывая физически до полного истощения, так и вообще можно было сказать, что жизнь наладилась и встала на привычные рельсы.
"Стекло" старательно крутил на турнике "солнце" и радовался теплу и свету.
Кто сказал, что жизнь после 60-ти катится стремительно к закату?
Нет, всегда есть выбор: или ты скулишь, или ты прешь. Некоторые умудряются совмещать, но держаться от таких надо как можно дальше — занудят до смерти, выпивая твои силы, поплачут на твоей могилке и пойдут дальше плакаться, что раньше и трава была зеленее, и деревья выше, и девки из реки выходили мокрыми, а не влажными…
Ругнувшись, Аркан разжал ладони, сделал кувырок и опустился на землю легкий, как перышко.
Глянув на свои оттопырившиеся спереди штаны, признал победу физиологии над силой воли и разумом — одновременно — и поплёлся купаться в небольшую бухточку, которую облюбовал еще при первом посещении родной базы.
И пусть теперь справа от песчаного пляжа крутилась витая корзина автоматической станции наблюдения, гордо оседлав каменистый холмик, ему это совершенно не мешало.
И далеко для вредных излучений, и блестит в лучах восходящего светила очень забавно, словно солнышко из корзинки выбирается.
Ничего не поделаешь, даже среди морских пехотинцев попадаются поэтичные натуры, видящие всюду символы и знаки, красоту атаки и покой с ложкой в руках или планшетом, после отбоя.