Джокер облокотился локтем о стену рядом с моей головой и медленно склонялся все ниже. Я уже чувствовала его дыхание на своей шее. И не выдержала первая.
— Что тебе надо от меня, Вилд? — Я изо всех сил старалась говорить спокойно и дышать размеренно. Кто знает, как поведет себя его волк, если учует страх. Искалеченный колдовством, выросший в ошейнике, он был непредсказуем. — Я не вхожу в твой дом, не заговариваю с тобой, даже не смотрю тебе в глаза. А ты все никак не успокоишься.
— Посмотри сейчас, — жесткие пальцы приподняли мой подбородок и повернули голову. Невозможно было угадать, что таится в черноте этих провалов на белом, как известка лице. — Брось его.
— Что?
Не знаю, кому я адресовала это свое растерянное «что»? Слов Джокера я почти не слышала, лишь видела, как шевелятся темные губы на белом лице. В моей душе поднимала голову и распускала крылья ночная птица, и я со страхом прислушивалась к ней.
— Я сказал: брось Роба Келли.
Птица уже тянула крылья вперед, завороженная блеском волчьих глаз, и я, в ужасе от всего происходящего, почти выкрикнула:
— Нет!
— Нет?
— Я не… Мне хорошо с ним.
Не очень сильный аргумент, для такого, как Вилд ван Хорн. Может быть, поэтому мой голос прозвучал так слабо и тихо.
— Лина… — А вот Джокер выглядел совершенно уверенным в себе. Он даже выглядел немного сонным теперь, когда наполовину прикрыл глаза тяжелыми веками. — Аделина Гарсия. — Я сжалась от смущения, так странно прозвучало в его устах мое имя. — Он не единственный, с кем тебе может быть хорошо.
Я подумала о поцелуях, которые дарил мне Роб. Номер один, когда его губы легко скользили, повторяя изгиб моих бровей. Номер два, когда он легко касался уголка губ. Номер три, томительный и долгий, когда наши губы сливались друг с другом и я, устав ждать, слегка приоткрывалась ему навстречу. Нежное прикосновение кончика языка. Требовательный прикус зубов. Поцелуи, рассыпающиеся дождем по лицу и шее, поглаживающие мои плечи и руки, как легкий ветерок, чтобы вдруг превратиться в настойчивые и требовательные. Разве с кем-то другим может быть лучше?
Словно услышав мой немой вопрос, Джокер неуловимым движением склонился к моим губам. На какую-то долю секунды мне показалось, что он сейчас превратится в вендиго, лесного людоеда, и я стану его первой жертвой. А потом я оглохла от шума крыльев в моей голове и ослепла от острых лучей звезд. Чувствовала только жар его рук у меня под лопатками и на затылке. И пила воздух, который он медленно отдавал мне.
Этот поцелуй был глубоким, отчаянным, горьким, и будил неутолимую жажду.