Заставляя себя двигаться, она поползла по коридору, пока не увидела свет в библиотеке ее родителей. Там никого не должно было быть. Она заставила себя продолжать двигаться, пока не добралась до двери. Она была измотана; ее тело рухнуло на пол, покрытый густым ковром, прежде чем она смогла открыть дверь и дать знать о своем присутствии. Глубокий голос Маркуса донесся из комнаты. Как только немного восстановила силы, она приоткрыла дверь. Он увидит ее и поднимет, прижимая к себе. Он нежно поцелует ее в губы и скажет, что все будет хорошо.
Эта мысль позволяла ей удовлетворенно лежать, когда она услышала разговор.
− Она попросила своего адвоката приехать в пятницу, — сказал Маркус мужчине, которого она не могла видеть.
− Я не думаю, что это хорошая идея.
− Почему? Мы можем привлечь нашего адвоката. Она так далеко зашла, что никогда не узнает. Таким образом сможет переписать на меня все деньги.
− Ты не понимаешь. Если Иден умрет, не выйдя за тебя замуж, это завещание будет оспорено в суде какой-нибудь кузиной, которая выскочит как чертик из табакерки. Тебе нужно жениться на ней, прежде чем она увидит адвоката, а затем убить ее.
− Как только я женюсь на ней, почему она должна умереть? Она хороший человек. Слишком хороший. У меня будут деньги, чтобы оплатить долги, и все будут счастливы.
− Что произойдет в следующий раз, когда ты столкнешься с долгами в азартных играх на миллион долларов? Будет ли она любить тебя достаточно, чтобы оплатить их? Если она этого не сделает, ты встретишься с киллером в темном переулке, и это не его прозвище, потому что мама так его называла. Или она или ты, но кто-то умрет.
− Я понял.
Неужели он собирается убить ее? Ради денег? Это не имеет смысла; он богат, может даже богаче, чем она. Даже если он задолжал миллион долларов, он мог бы оплатить его не глядя. Он владел миллиардами. Может быть, ей стоит устроить ему очную ставку?
С ума сошла? Да, потому что говорю сама с собой. Он собирается убить нас; не знаю как ты, а я хочу жить. Папа был прав, он мошенник.
Конечно, ее отец был прав, но его здесь не было, чтобы спасти ее. Она глубоко вздохнула и отступила от библиотеки. Ей нужно было добраться в маленькую комнату прямо за кухней. Она сомневалась, что сможет это сделать. Комната ее бабушки не запиралась, как ей требовалось.
Ты можешь сделать это. Это то, что она снова и снова шептала себе, даже когда она спускалась по ступенькам, как ребенок, полу-ползком полу-кувырком. Затем она молилась, чтобы никто ее не слышал. К тому времени, когда добралась до кухни, все тело было в синяках и ушибах, но она сделала это. Она проползла через помещение, нигде не включая свет, пока не попала в небольшую комнату возле кладовой. Это была ее «О, дерьмовая комната или адски разрушенная комната». Она и ее отец придумывали название вместе, но так и не договорились, так что оставили двойное.