Безумие в моей крови (Дивеева (Морская)) - страница 203

Потом у нас появился второй сын, Леон. Он уже не был случайностью, и Лиивита махнула на нас рукой.

— Делайте, что хотите, все ваши последующие дети будут свободными друатами.

По-моему, Лиивита надеялась, что, дав им свободу, она быстро избавится от моего упрямого потомства. Она сосредоточила свое внимание на Алионе, надеясь, что он больше похож на Троя, чем на меня. Так и было.

Мой отец дождался рождения первого внука, а потом попрощался с нами и исчез. Судя по тому, что они с Троем долго и в деталях обсуждали Диривиту, я догадывалась, где смогу встретиться с ним в будущем.

Ирриори вызвали художника написать наш с Троем портрет и попросили меня надеть одно из старинных ритуальных платьев Лиивиты. Когда служанки принесли его, я улыбнулась: как я и ожидала, оно было бордовым. Таким, как в моем сне. Том сне, который ужаснул и расстроил меня и который, как оказалось, предвещал мне счастье.

Со временем я стала проводить с Лиивитой все больше времени и начала слышать ее голос. Он был невероятным, как тысяча мыслей, звучащих в одно и то же время. Мой разум продолжал преломляться, и я постепенно превращалась в истинного друата. Я не боялась этого, так как рядом со мной был Трой. Он стал прекрасным, любящим отцом. Теперь я знала, что встречусь со своими детьми, когда они станут свободными друатами, и наша жизнь будет очень долгой. Я уже не боялась своего так называемого безумия.

Не боялась я и того, что случится с Алионом. На то, чтобы убедить Лиивиту приоткрыть завесу над ее тайнами, ушли месяцы. Но я одержала победу, и она позволила мне принести к ней Алиона. Ему тогда еще не было года, и он пришел в невообразимый восторг при виде фиолетового великолепия живой земли. А когда мы полетели над землей… нет слов. Лиивита никогда не доверила бы свои тайны обычному человеку, у которого еще не преломился разум, но она согласилась довериться ребенку, и, неожиданно, это сделало ее счастливой. Ведь именно дети способны на самую чистую, мгновенную и искрящуюся любовь, и живая земля захлебнулась этим чудом. Неподдельный восторг Алиона сломил Лиивиту. Тогда-то я впервые услышала ее голос.

— Он любит меня?! Твой сын любит меня? — Ошарашенное эхо завибрировало во мне неотложным вопросом.

Одним из первых слов Алиона было «Лита». Думаю, что вы и сами догадаетесь, что он имел в виду. Каждый вечер мы с Троем и Алионом приходили на благословенный холм и играли с нитями живой земли. Лиивита стала для него самой прекрасной сказкой. Когда он подрос, наши визиты прекратились. Лиивита закрылась от него в ожидании преломления его разума. Неизбежные тайны и неразрешимые вопросы стали мучать и расстраивать моего сына, и я на своей коже прочувствовала, каково это: быть уходящей королевой, видеть нетерпение и волнение твоего ребенка, но не давать ему ничего, кроме загадочных обещаний. Хотя нет. Мы с Троем могли дать ему кое-что еще — любовь. Никакая боль не смогла бы заставить меня разомкнуть объятия.