Мои инстинкты вопили и хлопали в ладоши, заставляя меня верить, что его убирают из дворца не случайно. Ни к чему не причастный, невинный наследник престола уехал по делам герцога. Что ж, Одам больше не был моей проблемой. Арсентий перехватит его на выезде из города и проследит за его так называемыми «неотложными делами». Хотя я не думаю, что он причастен к покушению, он же совсем ребёнок. Противный и злой, но всё-таки.
А я остаюсь в Алалирее наедине с моими инстинктами.
Когда стемнело, я тайком собрала небольшой саквояж и разрешила Элли уложить меня в постель. Когда она отправилась спать, я выскользнула в коридор и, прихрамывая на больную ногу, поднялась на этаж, где спали слуги. Я тихо постучалась в одну из комнат и, через несколько минут, переговорив с мужчиной, снова прикрыла дверь и громко позвала Элли. Если кто-то за мной следит, то они подумают, что я ошиблась дверью. Испуганная служанка выскочила из своей комнаты, наспех застёгивая платье.
— Ты оставила меня без лекарства! Я не могу заснуть от боли, — капризно пожаловалась я. — Найди лекаря и попроси несколько запасных порошков, чтобы мне больше не пришлось сюда подниматься.
С этими словами я вернулась к себе. Те, кто видели меня на этаже прислуги, получили удовлетворительное объяснение моим полуночным хождениям.
Упаковав обезболивающие порошки в саквояж, я прилегла на постель.
Дождавшись двух часов ночи, я отодвинула шторы и посмотрела в окно. Сочная темень давила на оконную слюду, наполняя меня дурным предчувствием. Я распустила волосы, отстегнула оружие и надела белое платье. Простое, без пышных нижних юбок, оно облегало моё тело, помогая воображению дорисовать округлые формы фигуры. Взяв с трюмо одну из шпилек и большой холщовый мешок, я направилась к выходу. Неслышно проскользнув по замершему коридору, я с трудом взломала замок и вошла в приёмную Анри. Мелькая по комнате, как привидение, и стараясь не стонать от накатившей на меня головной боли, я собрала новые улики, положила их в холщовый мешок и вернулась к себе. Заперла их в сундуке, заблокировала магию, потом решительно встала и вернулась к Анри. Страшно? Да. Боюсь ошибиться? Да. Но раз дала обещание умирающему королю, то сдержу его. Даже если я не могу доказать, что Анри использовал тираблис с лечебной целью, так как никогда не видела такой магии, всё равно, я ему доверяю.
Взяв в руки тяжёлую книгу, я нехотя остановилась посреди комнаты. Мне очень не хотелось приносить страдания Анри Лиссону. Я ему нравилась, и использовать это было неприятно. Было трудно забыть то отчаяние, которое я прочитала на его лице, когда мы встретились в саду. Как я могу поймать его снова, зная, что потом мне придётся опять его отпустить? Но что поделаешь. Мне остаётся только одно: соблазнить его. Не до конца, конечно, но всё-таки. Если я увезу его из города под любым другим предлогом, то это может не сработать, и он не позволит мне остаться в Алалирее. А пока у меня нет твёрдых доказательств его невиновности, я не могу рассказать ему правду. Вообще-то, я никогда не расскажу ему всей правды. Ни ему, ни остальным.