Черная ночь окутывала поля Испании. Впереди шумел Дурий, и речная прохлада заползала под плащи всадников, заставляя их ежиться от сырости. Из темноты доносился густой шорох леса, скрип деревьев, вздохи ветра, проникавшего в дупло. Со стороны реки долетело одинокое ржание лошади и затихло.
— Приехали? — шепотом спросил Сципион.
— Нет, — ответил проводник, рослый, светловолосый ваккей из деревни, изъявившей покорность римлянам со времени прибытия в Испанию консула Гостилия Манцина. — Это, должно быть, неприятельский дозор.
Сципион нащупал меч на левом боку.
— Ошибся, ваккей, — прервал его Луцилий. — Местность осмотрена, следов противника не обнаружено…
Дорога тянулась берегом Дурия. С реки слышались голоса, хлюпанье весел. Охотничьи собаки повизгивали, удерживаемые ваккеем.
— Нумантийцы? — спросил Сципион.
— Нет, местные купцы, — хмуро ответил ваккей.
— А может, нумантийцы, переодетые купцами?
Ваккей не ответил. Он не хотел говорить и хотя считался «мирным варваром», но не мог привыкнуть к потере свободы и искренно ненавидел римлян, опустошивших родину.
Вдруг лошади шарахнулись, захрапели. В темноте зазвенело оружие.
— Кто идет?
— Это ты, Муций? — спросил Луцилий.
— Я, господин!
— Сколько вас?
— Трое.
— Зверь?
— Стережем. Спит, наверно. А может, и ушел…
— Как ушел?
— Темно, ничего не видно… Тс… шевелится, голоса услышал.
В наступившей тишине слышно было, как все громче и громче шуршал и ломался камыш: чувствовалось, как большое неуклюжее тело пробирается, не взирая на препятствия, торопится, лишь бы поскорее выбраться на свободное место.
— Факелы есть? — спросил Сципион, не слезая с лошади.
— Что ты хочешь делать? — обеспокоился Луцилий.
— Охотиться.
— Зверь испугается огня, уйдет, — сказал ваккей, прислушиваясь к шорохам, доносившимся от реки. — Нужно молчать, не шевелиться.
Решено было ждать. Всадники спешились, отвели лошадей в ложбинку.
Рассвет медленно крался, как осторожный соглядатай. Звезды меркли и пропадали; небо постепенно светлело.
«Скоро появится розоперстая Эос, — подумал Сципион, — и v нас начнется веселая забава. И если Артемида будет милостива к нам, мы одолеем злого вепря».
Когда совсем рассвело, Сципион вскочил на Эфиопа, вороного нумидийского коня, затрубил в рог. Лаконские полудикие собаки, подарок Люция Муммия, приобретшего их в Греции, были спущены с цепей; они заметались на месте, обнюхивая землю, и стремительно бросились к реке, часто останавливаясь и повизгивая.
Всадники рассыпались вдоль берега, охватывая камыш. Неподалеку взметнулся лай собак, приблизился, и крупный мохнатый вепрь, С маленькими блестящими глазками и большими клыками, неуклюже выскочил из камыша. Он был испуган присутствием людей, раздражен собаками, которые наседая, кусали его за ноги, и пытался прорваться в лес, сквозь цепь людей. Но охотники держали наготове луки: сразу шесть стрел вонзились в спину зверя.