Я скрещиваю руки на груди.
— Элла, прежде чем ты расскажешь мне о своих каникулах, мне нужно кое-что знать.
Она моргает.
— Хорошо, вперед.
Я встаю и начинаю кружить вокруг обеденного стола как лев к клетке
— Скажи мне правду, Элла. Ты собираешься вернуться к Придурку?
Она морщит нос.
— Кому?
— Тайлер! — кричу я громче, чем предполагалось.
Она смотрит на меня, будто бы у меня вырос третий глаз.
— Что? Почему ты так подумал?
— Это логичный вывод. Паркер рассказал мне о твоем свидании. Ты не сказала Керри куда идешь, и ты не сказала бы ей о Тайлере, потому что хорошо знала, что она пойдет с тобой и покалечит его.
Ее удивительная улыбка распространяется на лице.
— Ты прав.
— Да?
— Конечно. Она покалечит его. Но все равно ты далек от истины.
Озадачен, я в смятении.
— Я?
Она вздыхает, и встает.
— Ты прав я обедала с парнем, но это был не Тайлер. Я хотела увидеть тебя первым, как только вернусь, потому что хотела, чтобы ты узнал первым.
Вы когда-нибудь смотрели «Основной Инстинкт»? Конечно, да. Я чувствую себя как тот коп. Она завлекла меня своей красотой и сейчас возьмет нож для колки льда и разобьет мое сердце на тысячи кусочков.
Я всасываю воздух.
— Кто он?
Теребя свое серебряное ожерелье, она смотрит в окно.
Ее молчание говорит мне все, что мне нужно знать, она привязалась к французу. Я не понимаю, почему я так чертовски удивлен. Имею в виду, у них самые большие члены в Европе. Длинные и широкие. Я мысленно хлопаю себе. Надо было придерживаться первоначального плана и сжечь себя посредине аэропорта в знак протеста, как один из этих Тибетских монахов.
Из-за того, что я слышу дальше, мне хочется сделать лоботомию уха.
— Профессор Бренштейн был замечательным.
Давайте остановимся здесь. Я правильно услышал?
Когда мне наконец-то удается поднять свою челюсть с пола, я ничего не предпринимаю.
— Ты ходила на ужин с профессором Бренштейном?
Она кивает.
— Да.
Черт возьми.
Этим грязным, подлым, мать его, сукиным сыном. В следующий раз, когда он попросит моего отца о финансировании, я разорву на мелкие кусочки его счета и засуну туда, где солнце никогда не сияет.
— Профессор Бренштейн!
Это был Пити. Мы оба поворачиваемся к клетке и говорим «Ш-ш-ш»
Я разочарованно провожу ладонью по волосам.
— Должен сказать, Элла, я в шоке. Джордж Клуни, я понимаю, но старик, гнилой, старый грязный член как Бернштейн? Он похож на чертового хранителя склепа.
— Это не…
Я игнорирую ее, продолжая:
— Не думал, что у тебя тяжелый случай геронтофилии.
— Алекс, я…
— У него рыжие волосы в ушах? Стеклянный глаз? Или, может быть, сморщенный столетний член? Расскажи мне, потому что я умираю от нетерпения и хочу знать, от чего именно ты возбуждаешься.