- Как только раздадутся выстрелы - беги, а я прикрою.
Руслан кивнул, не сводя взгляда с окон. Он должен вернуть их живыми. Он обещал Оксане. Хотя бы одно из своих обещаний обязан выполнить. Все остальное потом. Про это «потом» даже думать сейчас нельзя.
- Твари. Уже сколько времени ни одна сволочь к окнам не вышла. Времени в обрез, - прошептал он, смахивая капли пота со лба.
- Ждем еще пару минут. Нам не помешает, если Афган их уберет до того, как ты туда сунешься.
- Нет у нас этих минут. Черт его знает, что они там делают. Я сам их сниму. Прикроешь со спины. Хватит ждать!
Дернулся вперед, но Макс удержал, и Руслан почувствовал, что сейчас способен выстрелить даже в Зверя, если помешает.
- Одно неверное движение - и твои дети станут живыми щитами. Терпи. Дыши глубже, Бешеный. Не всегда надо рвать в бой, даже если крышу на хрен сносит.
- В любую секунду может смениться охрана, и тогда все здесь спалимся, и они не щитами станут, а пушечным мясом. Уже почти четыре часа утра. Мы двадцать минут ждем. ТАМ.МОИ.ДЕТИ. Понимаешь?
Зверь прищурился, разглядывая окна и передергивая затвор пистолета.
- Понимаешь. Я все понимаешь. Так. Я Афгану маякну, чтоб остальным сигнал дал, когда ты тех двух снимешь, и пусть на прицеле держит окна. Я с тобой пойду. Прикрою, чтоб не сунулся никто. Граф с пацанами ждут - они завалят охрану внизу.
Руслан сжал плечо Макса.
- Если херня какая-то будет - вы главное детей выносите отсюда, понял? На меня не оглядываться. Ни на кого не оглядываться.
- Сам вынесешь. Помирать что ли тут собрался? Рано тебе еще. Костлявая позади тебя не маячит. Это я тебе точно говорю. Я ее за версту нюхом чую. Всё, давай, не светись.
Бешеный на Зверя посмотрел вблизи и ему показалось, что увидел впервые. Вроде живым кажется. Клоун клоуном, а если присмотреться - в глазах отражение той самой костлявой, о которой только что говорил. Страшные у него глаза – пустые. Руслан достаточно людей перевидал из своих, но редко от чьего-то взгляда мороз по коже пробирает. Нет, не от страха, а от понимания, что кто-то смерти не боится и вообще этого страха не ведает, что у кого-то напрочь нет тормозов. Врага такого не хотел бы себе, впрочем, и друга тоже. Да и вряд ли у этого есть друзья. Такие сами по себе. Одиночки по жизни.
- Я пошел.
Руслан ползком прокрался к пожарной лестнице, слыша, как сзади ползет Макс. Минуты опять растянулись на вечность и тишина оглушительная настолько, что лопаются барабанные перепонки от воя адреналина. Каждый нерв на взводе и в ожидании подвоха. Подполз к лестнице и, стиснув зубы, приподнялся.