— Хорошо. Набери мне через некоторое время и сообщи, как все прошло.
— Будет сделано. Пока, Джей.
— Пока, Мел. Береги себя.
Я засовываю телефон обратно в карман и достаю ключи, которые передал мне адвокат, из кошелька. Перешагнув две нижние гнилые ступеньки, я на цыпочках подхожу к входной двери и вставляю ключ в ржавый замок. После того, как поворачиваю ключ в замке, я толкаю плечом липкую дверь, чтобы открыть ее. Я и не знала, что у пыли есть запах, но когда частички попадают мне в лицо, я кашляю и отступаю. Заглянув внутрь, я замечаю, что там нет мебели. Странно.
Захлопывая дверь, я говорю себе: «Не-а, не пройдет. Не сегодня вечером». Я устала от вождения и не хочу связываться с этой рухлядью прямо сейчас. Садясь в свою машину, я быстро направляюсь к гостинице, а не остаюсь в доме, как планировала сначала.
Я не очень-то счастлива в сложившейся ситуации, поэтому не хочу начинать уборку этого отвратительного дома прямо сейчас. Зарегистрировавшись в отеле, я иду в свой номер, затем запираю дверь, задвигаю цепочку на место, а после подпираю стулом ручку двери.
Мое тело расслабляется в постели, и как только я включаю телевизор, мои глаза закрываются, и я проваливаюсь в сон.
* * *
— Это такая фигня, — я выдираю часть ковра в гостиной и сразу же бросаю ее, когда острый шип пронзает мой палец. — Ай, дерьмо!
Раздраженная больше, чем когда-либо, я чувствую слезы гнева в глазах. Во-первых, глупый друг Джея так и не появился, чтобы предоставить мне смету того, сколько будут стоить услуги его компании по устранению ущерба. Я попыталась позвонить Джею, но он так и не ответил. Я целый день надрываю свою задницу и стараюсь сделать что-то небольшое, потому что не хочу находиться здесь дольше, чем нужно. Я хочу вернуться домой. Я устала, голодная и грязная, к тому же порезалась в двадцатый раз за сегодня.
Гудящие водопроводные трубы заглушают музыку, играющую на моем айподе, когда я включаю кран на кухне, чтобы вымыть руки. «Глупо, это так глупо. Я даже не знаю этого мужчину. С какой стати ему оставлять мне долбаный дом?» Чистая вода становится коричневой, когда кровь и грязь смываются с моих рук в забитую раковину. Я тру руки, вымещая разочарование на своей грязной коже.
Неожиданно что-то стучит по моему плечу, и я резко оборачиваюсь и вскрикиваю. Кричу как в фильме ужасов: громко, резко и несдержанно. Глаза мужчины расширяются, и он поднимает руки в знак капитуляции. Мои крики становятся лишь громче, когда я следую взглядом за его татуированной рукой к шее и выше, минуя лицо, чтобы встретиться с холодными карими глазами.