-
Вы хотели повелевать стихиями... - шептал художник, лаская меня пальцами.
Ай! Как же сладко, как невероятно нежно и мучительно он это делает.
-
Вы хотели сражаться друг с другом... я чувствовала, как теку ему на руки, плавясь от каждого пульсирующего толчка.
-
Вы хотели убивать... - мой висок поцеловали, прижимая пальцами, а затем опуская мою розу. Он отпустил, а я почувствовала как что-то липкое и теплое струиться по моим ногам.
-
Вы хотели завоевывать... - я выгнулась, умоляюще застонав, а по моей спине пробежал жар чужой руки. - И порабощать... Вы хотели денег, поклонения и власти... Задыхась от своих пороков, вы требовали способа, который поможет вам их воплотить... И мы давали его... Избранным...
Я едва не свела колени, когда по телу прокатился мучительно-сладкий спазм.
-
Как у вас говорится? Каждый маг должен принести в жертву семью... Не так ли? - пальцы демона впивались в меня, заставляя стонать и задыхаться. - Так вот в те времена маги тоже жертвовали семьей... Всех родных они вели на жертвенный алтарь...Потому, что так хотели мы... Нам было смешно наблюдать за тем, как то, что еще недавно представляло для вас самую большую ценность в жизни умирало в муках в обмен на очередную иллюзию.
-
Я кусала губы, дергалась, умоляла и стонала, покачиваясь навстречу каждому движению, жадно поглощая нежные пальцы.
-
А мы выбирали, кто нам больше по душе. Плачущий ребенок или невинная девушка? У каждого из нас есть свои вкусы, предпочтения... Если бы ты знала, что творилось в темноте черных храмов... Они так кричали, звали на помощь, а потом замолкали навсегда. Ужас, застывший в глазах, кровь, стекающая по стенам после нашей оргии и мечта, ценой чужих жизней - вот и все, что вы могли дать нам... Невинная, перепуганная девушка попадала в наши лапы, а мы мучили, ласкали и убивали ее медленно, с наслаждением, упиваясь ее страданиями... Мы терзали и ласкали ее тело... Мы впивались зубами в ее плоть, пили ее кровь, лаская пальцами ее лоно... Мы медленно сажали на кол, входя в нее по очереди, чувствуя, как она сжимается в предсмертной судороге... Мы слизывали кровь с ее губ, насиловали, не видя разницы между стонами наслаждения и стонами боли. Затуманенные глаза, несколько толчков, а у нее уже предсмертные конвульсии... Иногда кажется, что она течет от наслаждения, а это уже кровь стекает по ее ногам... А я в этот момент ласкаю ее, утешаю, целую, обещая, что скоро все закончится... Нежно глажу по голове, как ребенка, осушая ее слезы нежностью, в тот момент, когда моя рука вырывает ей сердце.