-
Однажды вы сказали нам, - прошептал демон, склоняясь ко мне за поцелуем. Я слегка приподнялась, отвечая ему с задыхающейся нежностью, - что вы - не звери, что вы - люди, наделенные уймой добродетелей. Однажды, в домагическую эпоху, вы объявили нам войну... Вы назвали ее священной. Вы кричали о том, что нужно уничтожить нас - единственное зло в этом мире...
Я снова почувствовала на губах хищный поцелуй. Демон был растерпан, длинные волосы сбились камзол валялся рядом, а полурасстегнутая рубашка обнажала белоснежное, красивое тело. И только дьявольский огонь, горящий в глазах, когда он рисовал, стирал, заново рисовал перекошенные лица, очертания черных башен, говорил о том, что это - не фантазия художника.
-
Зло... - меня снова стали целовать, придерживая рукой мою щеку и размазываю рукой пламя так, словно оно действительно плясало в своем дьявольском танце. - Мы - зло... А вы - святые... И тогда мы поклялись, обнажить все ваши пороки. И нет для нас большей радости, чем увидеть, как человек, утверждавший о том, что он - образец скромности и добродетели, ползает по полу, загребая золотые монеты трясущимися руками, в тот момент, когда его любимая жена, которой он клялся в любви, сгорает в нашем пламени. Как мать целует желанного и околдованного мужчину, в тот момент, когда ее дитя от нежеланного мужа терзают наши когти. Как брат любуется мечом, способным сразить уйму врагов одним ударом, пока я насилую его сестру, ловя губами ее предсмертную агонию.
И снова поцелуй, долгий, сладкий, заставивший после него, облизать пересохшие губы. Я смотрела мутным взглядом на лицо демона, чувствуя, как пульсирует между сведеных ног, как сердце заходится в трусливом и нервном стуке, как щиплют царапины, оставленные когтями.
Рассвет скользил в окно, освещая зарево пожаров на моем теле. Языки нарисованного пламени пожирали мое тело, пламя стыда, которое внезапно пришло с первым лучами солнца выжигало мою душу, а ненасытный огонь испепелял мое сердце. Мысли о том, что за сладким подъемом, за мучительным полетом, всегда следует болезненное падение в пучину стыда и раскаяния, заставляли меня страдать. И поцелуй, какой-то убийственно нежный стынущий на моих губах заставил меня с замиранием сердца смотреть, как исчезает с моего тела краска, как мучительная сладость ночи сменяется отрезвляющим утром.
Я нашарила рукой бумагу, подняла ее и увидела свой собственный почерк. Я не подготовилась к уроку.
Молча вздохнув, я быстро вымылась, схватила еще влажными руками новое платье с золотыми пуговицами и золотым значком Академии, а потом застыла возле распахнутого ящика с ответами. Собрав бумаги, я поплелась на занятия. Меня провожали взглядами портреты. Корнелия Виндельшер - лучший боевой маг всех времен сурово колола меня серым взглядом, а огромное пламя в руках заставляло отвести глаза. Виторио Фернас - изобретатель формулы расчета магической силы, которая позволяет сэкономит уйму магической силы, слегка снизив эффект заклинания. Марлена Евор - целительница, которая стала легендарной после того, как сумела остановить мор. Лично. Когда все целители сбежали, она осталась одна в зараженном городе и сумела остановить эпидемию, спасти тысячи жизней. Еще десяток магов, которые сумели вывести магию на новый уровень, навсегда вписав себя в золотые страницы истории.