— И я. Рад, что ты вернулась.
Он развернулся, пошел к двери. Марина выдохнула, провожая глазами широкую спину. Но рано. Костя уже взялся за ручку двери, обернулся, бросив:
— И с тобой было лучше, чем с Кристиной. Во всех смыслах.
Ушел.
Марина аж рот открыла и долго сидела, проветривая желудок, не понимая, что это сейчас было. Уж больно смахивало на намек с оттенком предложения. Однако напрягало, что Костя в этот раз намекал без своей сально-похотливой ухмылочки, очень серьезно. Слишком серьезно, даже печально прозвучали эти слова. Марина потрясла головой, стараясь прогнать воспоминания и не думать о том, как непросто ей будет видеть Костю рядом с Кристиной.
А Костя, выйдя из кабинета, поехал в магазин и тоже старался не думать о Марине. Он специально приехал в первый день ее официального вступления в должность, чтобы без лишних глаз поговорить, пощупать почву. Бирюков по-идиотски надеялся, что она даст ему знак, хоть какой-то намек, но тщетно. Иванова изменилась. Она держала дистанцию, была деловитой и вежливой, хоть и залилась румянцем, когда он поддел ее за двусмысленный вопрос о Кристинке. И это была единственная слабость, которую она позволила ему увидеть. Косте не обломилось ничего более существенного.
Сосредоточившись на работе, Бирюков выкинул Марину из головы, но вечером, приехав домой, снова и снова возвращался мыслями к ней. Он не знал эту девушку. Словно она спрятала, погасила тот свет, что всегда грел его душу, и теперь Костя не находил в себе смелости подкатить к ней. Еще его останавливала Кристина, с которой у Марины всегда были хорошие отношения. Не хотелось ему вставать между девушками. И не было уверенности, что Марина пожелает его между ними поставить. Да, у них был классный секс. Дважды. Но секс — это еще не повод что-то менять в жизни. Ни в своей, ни в ее, ни в Кристинкиной. Если с Викой Костя был твердо уверен в неминуемом окончании отношений, то с Малининой он вполне допускал перспективы на совместное будущее. А Марина? Костик решил, что время покажет, и отказался от форсирования событий.
И время показало. Показало очень красочно, что штиль в виде Кристины Малининой Косте чужд. Бирюков уже привык к своим сравнительным мыслям. И если раньше он сопоставлял Кристину со своими воспоминаниями о Марине, то теперь у него на глазах был сам эталон. Например, на новогоднем корпоративе Кристина выглядела слишком вульгарно в коротком красном платье, а Марина элегантно и стильно в темно-синем атласном комбинезоне с открытыми плечами. Кристина смеялась слишком громко над его шутками, когда Марина просто улыбалась, чуть поджимая губы, опуская глаза в пол. Кристина за счет фирмы пила как в последний раз, и Косте пришлось волочь ее на себе в такси, сгорая со стыда и отрицательно мотая головой на предложение Марины помочь.