Куан кивнул.
— Он написал, что выскользнул через черный ход, пока она платила за такси.
Габриэль тоже кивнул и успокоился. Он еще немного постоял на месте, хотя дом
уже был под присмотром.
Ему нужно двигаться дальше с вопросами работы. Как можно быстрее устроить ее
к себе в офис. Раз Стефано приметил ее, необходимо, чтобы Ева находилась настолько
близко к Габриэлю, насколько возможно. Чтобы защитить ее так, как может только он.
Его бросило в жар, когда разум переключился на завтрашний вечер.
Когда их с его подопечной представят друг другу.
Глава 4
— Сделай глубокий вдох. Улыбайся. Говори «спасибо». Двигайся.
Ева шептала под нос наставления самой себе, проскальзывая сквозь
автоматические вращающиеся двери в вестибюль «Кроун Джевел» — одного из самых
престижных отелей в центре Сиэтла, прячась от постоянного моросящего дождя, которого
не удалось избежать и в Нью-Йорке.
Большую часть дня она провела с Никой, убирая в доме и делая его снова жилым. В
Нью-Йорке она жила в меблированной квартире вместе с ещё тремя девочками, у Евы
было мало вещей, и на то, чтобы собрать их, ушло немного времени. Она получила всего
две коробки с тем, что решила оставить от жизни в Нью-Йорке. Потом они с Никой сели
на веранде и открыли одну банку оливок на двоих. Хотя и было здорово воссоединиться с
подругой, Еву беспокоило, что от прежнего блеска, некогда зажигавшего глаза подруги, остался лишь тусклый намек. Из них двоих Ника была заводилой: смелой, игривой, легкой
на подъем, всегда тянула за собой более консервативную Еву. Она не была
безответственной, просто веселой. Теперь же девушка изменилась. Сдержанная. Тихая.
Почти замкнутая. Изменения явно связаны с Кевином, потому что произошли после
свадьбы.
Ева отбросила беспокойство в сторону и попыталась сосредоточиться на
благотворительном вечере. Она огляделась, отмечая роскошную обстановку, которая
почему-то всегда заставляла ее думать об отце. Сорокафутовые потолки, золотистый свет, экзотические растения высотой как три Евы и дзен-музыка1из колонок способствовали
максимальному расслаблению.
Бывал ли он в подобных местах? Она могла пройти мимо него прямо сейчас и
никогда об этом не узнать. Как грустно.
Как безумно, исправилась она, никогда не понимая, как кто-то может просто
отвернуться от собственного ребенка. Боже, она же его дочь. Он держал ее на руках.
Заглядывал в глаза. И ушел. Холодный и бессердечный. Возможно, ей повезло, что в ее
жизни никогда не было подобных людей. Возможно, он сделал им одолжение.