холодильнике.
— Записываю.
Натали продиктовала адрес офисного здания и номер кабинета, где ее завтра утром
будет ожидать новый босс. Она проведет с ним несколько часов, прежде чем оформить
документы.
— Думаю, на этом все. До скорой встречи, Ева.
— Огромное спасибо, Натали. Не могу словами выразить, как я ценю такую
возможность.
— Пожалуйста. Наслаждайся успехом.
Ева закончила разговор с довольной улыбкой. Ну, вот и начинается. Больше
никаких предположений. Никаких «что если» и «что мне делать, если...» Она
действительно собиралась работать вместе с главой очень успешной компании, изучая все
тонкости дела и помогая ему изо дня в день. Ева была взволнована больше, чем ожидала.
Конечно, не так, как если бы сразу заняла руководящую должность, но это лишь начало.
Она набрала номер Ники. Нужно поделиться.
— Да.
Еще одна досадная вещь, которую она обнаружила в Кевине — тот всегда отвечал
на звонки Ники, как на свои собственные.
— Привет, Кевин. — Дружеское настроение улетучилось мгновенно. — Ника
рядом?
— Привет, Ева. Ты не объявлялась с тех пор, как вернулась домой. Слишком
хороша для нас после получения ученой степени?
Кевин говорил так, словно они до этого неплохо ладили. Но на самом деле они не
слишком хорошо знали друг друга, учитывая, что на протяжении их с Никой отношений
Ева жила в Нью-Йорке. Он никогда не скрывал свою неприязнь все те несколько раз, что
они пересекались. Это случалось, когда Ева приезжала на каникулы или когда он
ошивался в «Обсидиановых Дьяволах», пока Калеб находился в отделении клуба в
Сиэтле. Калебу он не нравился, и для Евы этого было достаточно в качестве
доказательств. К тому же, тот факт, что Кевин не раз появлялся обкуренным, привлекательности ему не прибавляло. Почему все эти вещи не повлияли на мнение Ники
о своем муже, Ева не знала. Каждый раз, когда она спрашивала, Ника расстраивалась и
отговаривалась, а потому Ева просто перестала спрашивать.
— Я дома чуть больше суток, Кевин, не было времени. Ника дома?
— Конечно. Где еще ей быть?
Ева нахмурилась от последовавшей тишины.
— Могу я поговорить с ней?
— Очень хорошо, — раздалось снисходительное бормотание. — Эй! Это тебя.
В горле заклокотал гнев. Когда уже Ника наконец признает, что совершила
ужасную ошибку, и вырвется на свободу?
Послышалась возня и треск.
— Привет, — тихо сказала подруга.
— Привет. Как дела?