Два дня я неустанно трудился, до тех пор, пока, наконец, не осталось никого, кому требовалась помощь, по крайней мере, на тот момент. Оглядывая раненых и наблюдая, как семьи плачут и скорбят по погибшим, а пожары все еще бушуют, я понял, что оказался в гораздо более серьезной опасности, чем когда-либо в прошлом. Мне придется приложить все усилия, чтобы сдержать обещание, которое я дал своей девушке.
Когда я, наконец, услышал голос Алли, и рассказал ей, что произошло, она сразу же поняла, в какой серьезной ситуации я оказался.
- Возвращайся домой, – взмолилась она, еле слышная из-за очень плохой связи.
Я прикрыл ухо в тщетной попытке слышать ее лучше. Вокруг меня бушевала буря, стремительно надвигалась гроза и начинался дождь, почти заглушая звук ее голоса. Каждая комната в здании была заполнена, поэтому я вышел наружу, чтобы позвонить, отчаянно нуждаясь в том, чтобы услышать голос Алли.
Я ходил по берегу реки, больше, чем когда-либо желая вернуться к ней домой.
- Скоро, – заверил я Алли.
- Что если пожар распространится и перекинется на клинику? – Я отчетливо слышал нотки беспокойства в ее голосе.
- Все нормально. У нас все под контролем.
- Ты не можешь так говорить, Адам! Ты не знаешь, что будет!
- Пожары начинают затихать, и прямо сейчас начался дождь. Все будет хорошо, – успокаивал я ее, ругая себя за то, что не держал язык за зубами. Я не хотел, чтобы Алли снова расстраивалась, а сам еще добавил ей стресса. Пожары полыхали угрожающе близко, но мы были уверены, что опасность миновала.
Звук приближающегося дождя был большим облегчением для всех нас.
- Я хочу, чтобы ты вернулся домой.
- Я вернусь, как только все будет закончено.
- Нет, – всхлипнула Алли, – сейчас. Я не могу потерять тебя.
- Ты не…
- Не давай мне обещаний, которые не сможешь сдержать! – закричала она. – Находиться там небезопасно.
Я потянул себя за волосы от расстройства.
- Алли, я…
Позади меня раздался крик, послышались торопливые шаги, и внезапно в мои ноги что-то врезалось, так сильно напугав, что я покачнулся. Телефон вылетел из моей руки и исчез в бурлящем потоке.
Я закричал, извергая проклятия в воздух, и кинулся в воду, хотя уже знал, что никогда не найду злосчастный телефон.
Оборудование Питера умерло за несколько дней до нашего приезда, и, глядя в мутную воду, я понимал, что теперь у меня не было никакой возможности связаться с Алли. Ни один из наших мобильных здесь не работал.
Дальше время полетело, растворяясь в дымке деятельности. Полдня я был медиком – люди теперь прибывали из других мест, пострадавших от пожаров; остальное время работал с Питером над историей, фотографируя его работу и взаимодействие с пациентами, которые обожали «белого целителя». Его характер и манера поведения оказывали успокаивающее воздействие на присутствующих, что бы ни происходило. Его жена – маленькая, крепкая женщина с темными мерцающими глазами – славилась требовательным характером, но это было лишь прикрытием для нежного и чуткого сердца. Они отдавали все своему делу, все что имели. Где мог и я оказывал посильную помощь, восстанавливая сломанные крыши, окна и все остальное, что было повреждено страшными штормами и последующими пожарами, разгоревшимися от ударов молнии. Я помогал Эдвине с детьми, и мое сердце разрывалось от горя, которое я видел ежедневно. Оно никогда не прекращалось.