- Алли? – усмехнулась Елена. – Это хорошо сочетается с Сарой и Рональдом. Они не любят прозвища.
- Мне плевать на Сару и Рональда, – прошипел я, сузив глаза.
Елена удивила меня, захлопав в ладоши от восторга.
- А ты мне нравишься, мальчик.
Я улыбнулся – впервые по-настоящему за этот вечер кому-то кроме Алли.
- Это хорошо. А я уже люблю тебя, – переходя на «ты», проговорил я.
- Ты старше ее, – заметила Елена, поджав губы.
- Восемь лет – это немного.
- Я думаю, ты многое пережил за эти годы. – С хитрой ухмылкой, она взъерошила мои волосы. – Я вижу доказательства здесь.
- Алли должна быть благодарна, что я не пошел в отца. Он был лысый, как бильярдный шар еще до тридцати. Я могу жить с серебром.
- Тебе идет.
- Нравится то, что ты видишь, женщина? – поддразнил я, подмигнув.
Елена фыркнула и отвернулась, но на ее губах задержалась ухмылка.
- Ты пожертвовал довольно рискованную картину.
- Это произведение искусства. То, что я создал сам.
Она нетерпеливо покачала головой.
- Александра провела много дней в моем бассейне. – На этот раз она знающе выгнула брови. – Я узнаю́ эти веснушки.
На моем лице вспыхнула улыбка.
- Очаровательно, не так ли?
- Но ты совершил огромную ошибку.
- Да? И какую, расскажи мне.
- Кто-то сегодня выйдет отсюда с этой фотографией. С этой прекрасной, очаровательной картиной – предметом, который, очевидно, так много значит для тебя.
Она сузила глаза.
- И, я полагаю, ты должен будешь подписать ее для них.
Я поднял ее руку и поцеловал тонкую кожу.
- Мадам, вы недооцениваете меня.
Елена лишь пожала плечами, когда люди вернулись на свои места, чтобы начать торги.
- Посмотрим, мальчик. Посмотрим.
~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~
Во время аукциона я лениво разглядывал окружение. Бо́льшая часть лотов ушли по очень высокой цене, но я знал, что моя картина заткнет за пояс все. Мне не нравилось, что народ пялился на образ Алли на моей фотографии, но я знал, что никто из них понятия не имел, кто именно перед ними и это не имело значения. После сегодняшнего вечера никто больше не увидит ее.
Кроме меня.
Когда мой лот вышел на аукцион, я расслабленно откинулся на спинку стула. Родители Алли прошли мимо него, едва удостоив взглядом, а Брэдли посмотрел на изображение, не зная, кого видел. Это лишний раз доказало мне, что он вообще не знал ее в интимном плане.
Алли в шоке уставилась на фотографию широко раскрытыми глазами. Она знала.
И гениальная всезнающая Елена тоже.
Торг начался с пяти тысяч долларов и быстро подскочил до десяти. Я оставался расслабленным, даже когда стоимость продолжила расти. Когда предлагаемая сумма достигла двадцати пяти тысяч, я благодушно улыбнулся и глотнул скотча.