Амалия слушала рассказ, затаив дыхание, но как только Маркель закончил, выдала:
– Вы сильно рисковали, – взгляд сделался строгим.
Ого. А пичужка умеет быть суровой. Маркелю нравилось, как она сдвигает брови. Неужели решится на отповедь?
– Почему вы так спешили в столицу? Благоразумнее было бы воспользоваться безопасным путём.
Что Маркелю ответить? Из-за неё и спешил. Отец будто чувствовал, какое наказание для сына будет самым мучительным. Отправил на четыре дня из столицы, чтобы Маркель в пути мысленно перебрал все способы, какими без него накличет на себя беду девчонка. Король, конечно, успокоил, что пока сын отсутствует, за ней присмотрят. Но проклятье! Маркеля эти заверения не успокаивали!
– У меня была причина побыстрее вернуться в столицу, – сказал резче, чем хотелось бы.
– Есть человек, разлуку с которым тяжело пережить? – тихо с пониманием спросила Амалия.
Вот она – слава ловеласа. Пичужка, конечно, подумала, что он летел к Вивьен. Если бы! Если бы Маркель спешил к своей любвеобильной малышке за новой порцией любовных утех, он бы хоть смог понять сам себя.
– Да. Есть одна особа, которую не желал бы выпускать из поля зрения. Теперь вы понимаете, почему я не хочу, чтобы отец узнал о ранении? В наказание, что я не прекращаю своих магических экспериментов, он может отослать меня ещё дальше и ещё на дольше. И мне придётся снова разлучиться с ней. Не выдадите меня?
– Нет, – ответила Амалия со всей серьёзностью.
Он верил. И почему-то не жалел, что рассказал ей обо всём.
Она заканчивала промывать рану. Теперь было видно, что ранение и в правду не совсем хорошее.
– Как думаете, сколько будет заживать? Не хочу попадаться на глаза отцу, пока не приду в норму.
– Если ничего не предпринять, раны могут кровоточить неделю, или даже больше. Но… я нанесу на них заживляющее снадобье, тогда уже к утру та, что на виске, затянется. А эта, на плече, должна зажить через день-два.
– Снадобье, которое вы делали для Себастина?
– Да, оно уже почти готово.
– Но вы же хотели преподнести его в качестве подарка.
– Вам оно нужнее.
Амалия отошла к столу и начала возиться со склянками. Маркель наблюдал за ней, пытаясь подавить довольную улыбку. Дьявол! Почему ему так приятно, что снадобье, которое приготовила девчонка, достанется в итоге ему?
Минут через десять его строгий доктор вернулась со склянкой в руках.
– Будет печь, – предупредила она.
– От ваших ласковых рук приму любые пытки, – довольная улыбка всё же пробилась поднятым уголком рта.
– Сильно, – добавила пичужка немного виновато. – Снадобью дают настояться в течение нескольких часов, тогда оно не так жжётся. Но нескольких часов у нас нет.