А какой смысл в побеге? Ты бежишь куда-то, постоянно испытываешь страх и не ведаешь покоя... Такое размытое будущее её не устраивало. Возможно, ей понравится жизнь среди нагов. Чем они хуже того же дворца, который представляет из себя натуральный гадюшник? Если будет совсем плохо, то сбежать можно уже от нагов. Об этой расе, конечно, ходят жуткие слухи. Какие только истории с войны не доходили. Если верить им, то наги чудовищно опасны, жестоки и сильны. Разорвать лошадь голыми руками для них не составит проблемы, что уж говорить о более хрупком человеке.
Но облик наагашейда её поразил. Οна никогда ещё не видела настолько красивого мужчину. Красивого красотой хищной и опасной. Кажется, если ты поддашься этой красоте, то оңа тебя убьёт. Ρядом с ним её сердце билось как сумасшедшее. А ещё ей жутко хотелось к нему прикоснуться. Сжать его плечи ладонями и убедиться, что он действительно существует.
Собственные реакция и желания пугали её. Наагашейда следовало обходить стороной. Так твердила её более разумная половина, доверяющая лишь инстинктам. Вся его красота – это обман, призванный приманить для хищника жертву. Одно отсутствие хвоста говорило об этом: хищник спрятал когти и зубы, притворившись безобидным. Ей ли не знать об этом? Она сама всю жизнь притворяется безобидной.
К вечеру в лагере стали разноситься пьяные песни. Все отмечали заключение мира.
К ней заглядывали два раза. Один раз спросили, не нужно ли ей что-то. Второй раз принесли ужин. После этого она решила, что нужно постараться выспаться. Долгая дорога сюда вымотала её. Теперь же ещё предстоял длинный путь в княжество нагов. Интересно, какое оно?
Ночью девушке снились фиолетовые медузы. Она видела их однажды, когда дядя отправил её в морское путешествие к берегам Гхоймского архипелага. Днём в водах океана их сложно увидеть, но ночью они представляли дивное зрелище. Светящиеся в темноте фиолетовым светом, они неспешно перемещались в толще воды. Они напомнили ей альхолимские лилии, что росли в дядином поместье. Вот медуза сжимается и превращается в цветочный бутон. А вот распускается, толкая своё тело в воде, и становится похожа на цветок. Тейсдариласе тогда было пятнадцать лет, и это осталось самым дивным зрелищем, что она когда-либо видела.
Сейчас медуза медленно плыла по звёздному небу, собираясь в бутон и распускаясь цветком. Потом она скрылась за волчьим месяцем, чей обглоданный обод неуловимо напоминал профиль наагашейда.
Утром к ней пришёл один из тех нагов, что сопровождали ңаагашейда во время подписания договора о перемирии. Точнее, приполз. Тейсдариласа, не скрывая удивления, рассматривала
длинный серебристо-белый хвост и платинового цвета косу до пояса: мужчины в их стране такие длинные волосы нечасто носили. Страх почему-то не приходил, хотя в таком облике наг оказался сильно выше её: она ему только до солнечного сплетения доставала. А по земле ещё тянулся хвост длиной в несколько сажен. Да и глаза его выглядели жутковато: в серебре радужки подрагивал узкий вертикальный зрачок.