Влада успела позабыть, что мужчина напротив не одет и чуть дёрнулась, когда он подошёл и протянул руку. И, как ей того не хотелось, но щёки выдали смущение. Отчего–то с Хэвардом она чувствовала себя юной и неопытной, даже несмотря на всю подноготную их отношений.
– Кстати, ты прочитала справочник, что дала тебе Мальва? – огорошил вопросом инквизитор.
– Да.
– Отлично. Закрой глаза.
Пара мгновений – и она чувствует запах яблок и ванили, слышит треск поленьев в камине. Прибыли. Но из объятий её никто не выпускает.
– Что? – Влада поднимает взгляд на пленителя.
– Я рад, – непонятно отвечает он, притягивая её ещё ближе.
Ночная сорочка ползёт вверх, повинуясь его рукам, обнажённые бёдра соприкасаются и Влада протяжно выдыхает и сама подаётся навстречу.
Она скучала. Ждала. Хотела его.
И плевать на все обиды и разногласия. Она заслужила немного счастья, даже если оно будет кратковременным.
«Будет, о чём вспомнить дома, если что», – хмыкает про себя невесело.
И улетает.
Хэвард словно предугадывал малейшее желание, знал, когда сбавить обороты, чувствовал, когда она жаждет грубого напора неудержимой страсти. Она рвалась из его рук и сама же падала в его объятия, опьянённая, околдованная. Каждый миллиметр её тела заслужил своей ласки, бережной и нежной или ощутимо болезненной, но приятной, желанной.
Она чувствовала себя слабой и сильной одновременно, зависимой от его губ, рук, бесконечно влюблённой и по–дурацки счастливой. И не могла контролировать эмоции. Не хотела это делать. Ей было просто хорошо. Здесь. С ним. Её мужчиной. Её самоуверенным, требовательным, строгим, но таким ласковым диктатором.
– Извини, – прошептал Хэвард.
Одно слово, а сколько эмоций! Не самых приятных. Неужели она была права? Неужели он лишь играет и понимает, что тем больно ранит? Не похоже на её инквизитора. Но сердцу больно.
– За что ты просишь прощение? – Влада решительно не может сообразить, что происходит.
– Я был обязан отнести тебя в кровать. На ковре заниматься любовью – это так…
– Здорово? – подсказала она с улыбкой. Теперь, когда смысл его терзаний стал понятен, настроение вновь улучшилось. Вечно надумает сама себе!
– Здорово, – подтвердил он, но глаза закатил. – Ты просто лишаешь меня здравого смысла. Я всё–таки должен был соблазнить тебя хотя бы на кушетке или в кресле, но не на полу же.
Влада рассмеялась. Этот невыносимый человек совсем не умеет давать волю чувствам. Или у них не принято?
– А меня всё устраивает. Я никогда не занималась любовью на полу, это довольно удобно, надо признать. Не упадёшь. И у вас мягкие ковры, коже немного щекотно. Приятно, в общем.