– Это не я! – начал, было, мужчина, но сковородка, ручку которой попаданка так и не выпустила, угрожающе приподнялась над столом. – Владислава, я действительно никак на вас не воздействовал, могу поклясться Священным Древом.
– Клянитесь, – недоверчивая леди милостиво кивнула и оставила, наконец, сковороду в покое. Негодяй и соблазнитель был прав – она бы всё равно ею не воспользовалась. Но тяжесть в руке придавала спокойствия и уверенности в себе.
– Клянусь Священным Древом, что не воздействовал на вас специальным образом! – Хэвард закатил глаза, демонстрируя своё отношение к неуместным подозрениям. – И если бы вы не соблазняли меня здесь бесконечно, давно бы узнали…
– Что?! Я соблазняла?!
Сейчас Влада готова была по–настоящему схватиться за сковороду и отходить наглого, самоуверенного и дерзкого типа. Да она ни разу в жизни не позволила себе косого взгляда на другого мужчину, если состояла в отношениях!
– Именно так. Ваш дар – не просто кондитерское искусство. Вы создаёте волшебство и наполняете им пищу, которую готовите.
Мужчина замолчал, посмотрел на прозрачный потолок, и Влада тоже задрала голову. Дождь давно закончился, тучи уплыли дальше, гонимые ветрами, и над ними сверкали звёзды, совершенно равнодушные к людским страстям.
– И что же это за волшебство? – девушка выгнула чёрную бровь и недоверчиво уточнила: – Не хотите же вы сказать, будто я пеку какие–то афродизиаки?
– Афро…? Простите, не знаю такого слова, – Хэвард прищурился, будто ситуация его весьма смутила, хотя лично Влада ничего странного в том не видела, она за один день столько раз успела удивиться, что, казалось, просто разучилась это делать.
– Афродизиаки – вещества, которые усиливают или вызывают, я точно не знаю нюансов, сексуальное влечение. Клубника, шоколад, например, – пояснила она задумавшемуся не на шутку инквизитору, – устрицы.
Мужчина стоял в двух шагах, смотрел в её сторону, но ничего не видел – его занимала проблема с языком. Гостья пока не задавала вопросов, а он не успел рассказать, что во всех известных случаях межмировых переходов люди (и не только люди) имели возможность объясняться, притом делали это без каких–либо проволочек и трудностей, даже если их речевой аппарат был устроен иначе. Случаи подобных переходов были редки, часто заканчивались смертью путешественника между мирами, а потому толком не исследованы, но тщательно записывались в специальные хроники и не были засекречены.
На памяти Хэварда случилось лишь три перехода, и он надеялся, что этот третий будет куда более удачным, чем первые два. Странное фиолетовое существо с четырьмя глазами скончалось практически моментально, ещё и разложилось. А долговязый и худой парнишка с неправдоподобно большими раскосыми глазами цвета весенней травы и забавными длинными ушами словно растворился в лесу. Никакими доступными методами его не смогли найти, да так и свернули поиски.