– Любишь? – глаза Маа хитро заблестели, но улыбка не потеряла ни толики обаяния, не стала лукавой.
– Да. Мы подходим друг другу во всех смыслах. Почти во всех, – не стала преувеличивать Влада. – Мы одного поля ягоды, понимаем друг друга, поддерживаем, у нас шикарный секс. Лучшего и не пожелать. Нам легко друг с другом.
– Ты путаешь комфорт и любовь. Это не синонимы. Но я вижу, что ты любила, страстно и трагично. Он погиб в бою?
– Можно сказать и так. В бою с неизлечимой болезнью. И с собой.
Воспоминания всегда отдавались болью в сердце и неприятным металлическим привкусом во рту. Прошло много лет, но Влада то и дело просыпалась ночью в холодном поту – прошлое не желало отпускать, навязчиво преследуя, проникая, напоминая, пугая.
Сеня. Родной, бесконечно любимый. Самый лучший парень на свете! И жестокий приговор в семнадцать.
Он не пожелал медленно угасать – решил закончить всё сам. Прощальное письмо навеки отпечаталось в памяти Влады: «Я люблю тебя и хочу лишь одного – чтобы ты была счастлива. Никого никогда не слушай – живи так, как хочешь. За меня и за себя. Живи, Влада, не существуй».
В этом был весь Сеня. Эгоистичный и заботливый, сильный и слабый. Любимый и любящий. Её Сеня.
Тогда жить она не хотела. После похорон стояла всю ночь на балконе, смотрела вниз, на усыпанную мелким белым порошком – первым снегом – землю. И думала, много думала. О нём, о несправедливости жизни, о том, какая она несчастная. В какой–то момент даже принесла табурет – для удобства.
Слёзы пришли лишь под утро. Хлынули водопадом. Очищающие душу, омывающие раны. Боль разъедала изнутри, плескалась, клокотала, требовала выхода. Ветер лютовал, безжалостно гоняя сухой снег по земле, рисуя узоры, и Влада залюбовалась на мгновение. И пришла злость.
«Так нельзя! Я не должна! – ругала она себя, – Сеня лежит в могиле, я ведь должна страдать, ни есть, ни о чём не думать! А любуюсь снегом. Он такой красивый, особенно тот, что попадает под свет фонаря… А–а–а! Нельзя! Нельзя так!»
И словно назло горизонт взорвался красками: первые лучи солнца окрасили небосвод, пряча звёзды, заглянули в окна спящего города, отражаясь солнечными зайчиками, и жизнь приобрела вкус. Сладкие и пряные ароматы выпечки из ближайшей булочной смешались с выхлопными газами, свежий ледяной ветер принёс запах подгорелой каши из соседнего окна.
Жизнь как она есть. Без прикрас. Сладкая, горькая, кислая, солёная. Горелая. Разная.
«Живи, Влада, не существуй».
И она жила! На полную катушку! Переболела, выплакала, смирилась с утратой. И зажила. Той жизнью, о которой мечтал Сеня.