Зато вскоре раздался крайне неприятный телефонный звонок. Звонивший представился независимым расследователем далласской трагедии и заявил, что хотел бы встретиться, чтобы поделиться важной информацией. Задав ему два-три вопроса, я убедился, что это самозванец, скорее всего не читавший даже отчёта Комиссии Уоррена. От встречи я отказался, но спросил, кто дал ему мой телефон.
— Мэри Феррел, — ответил он. — Мы с ней большие Друзья.
С Мэри Феррел я познакомился сначала эпистолярно, а потом посетил её в Далласе. В кругу независимых исследователей убийства её авторитет был необычайно высок. Многие обращались к ней за справками, и она щедро делилась сведениями из своего обширного архива.
Меня она приняла необычайно радушно, с готовностью отвечала на все вопросы, помогла связаться с другими критиками, жившими в Техасе, и с членами русской общины Далласа, знавшими лично Освальда и его жену Марину. Поэтому после неприятного звонка я сразу позвонил ей и спросил, что это за тип.
— Ах, Игорь, я дала ему ваш телефон и сразу пожалела. Он втёрся к нам недавно, изображает энтузиаста, но явно знает очень мало и всё время чего-то недоговаривает. Простите меня великодушно.
— Это ничего. Я его отшил, и дело с концом.
— Кстати, я разузнала для вас, что мистер Боу владел той заправочной недолго. Но он до сих пор живёт в Далласе. Вы можете позвонить ему.
— Знаете, я вспоминаю пулю в голове свидетеля Рейнольдса, заскочившего на территорию мистера Боу, и желание звонить пропадает.
— Что за ерунда! Хотите, я позвоню?
— Спасибо, но лучше не надо. Вы, я знаю, ищете преступников не там, где я. Но очень прошу вас: будьте осторожны с людьми с этой заправочной.
Не знаю, послушалась ли меня Мэри Феррел. Но года через два с ней случилось несчастье. Подавленным голосом муж сказал мне по телефону, что она упала на мраморный пол в каком-то учреждении и сильно расшиблась. Сейчас находится в больнице. «Упала? Но с какой высоты? Сама упала или кто-то помог?» Мистер Феррел пробурчал что-то неразборчивое и повесил трубку. Вскоре Мэри Феррел умерла, и мне так и не удалось дознаться, как произошло падение.
На следующий день после визита к супругам Феррел я отправился в гости к мистеру Мамонтову. Илья Мамонтов был видным членом русской общины Далласа, это его ФБР использовало в качестве переводчика во время первых допросов Марины Освальд. У него мне хотелось побольше узнать о самой загадочной фигуре во всей эпопее, связанной с Освальдом, — о Джордже Де Мореншильде.
Никому и никогда не удалось выяснить ни точную дату, ни место его рождения, ни судьбу его родителей, ни маршруты его многочисленных поездок по миру. Своей профессией он объявлял то кинематографию, то филателию, то нефтеразведку с помощью аэрофотосъёмок. Не было снято ни одного фильма, ни одна нефтяная скважина не выпустила фонтан чёрного золота, но жил де Мореншильд безбедно. В 1942 году он был арестован при попытке зарисовать береговые укрепления в Техасе. В 1957 году, в Югославии, пытался приблизиться на лодке к острову, где находилась резиденция Тито, но был отогнан огнём охраны. Однако допрашивавший его следователь Комиссии Уоррена делал всё возможное, чтобы эти детали не попали в протокол, чтобы не замечать вранья и противоречий в показаниях и помочь де Мореншильду изобразить себя честным американским бизнесменом, никогда, никогда не служившим никакой иностранной разведке.