Это была неожиданная удача — и все же абсурдная. Как диковинная машина для предсказания погоды: палка, на одном конце которой закреплена фигура старика, а на другом — старухи... Старик предсказывал скорый дождь, а старуха... Да, именно так! У нее не хватило времени додумать это сравнение. Но все было в точности так же... В дождливую погоду весь мир меняется. Темнеет!.. Та нить, что держала их, ослабела!.. ослабела!.. Но они всегда оставались на противоположных концах палки, ни разу не встретившись!
Марк тем временем говорил — несколько неразборчиво, так как мешала ручка зонтика:
— Тогда мы будем ежегодно выплачивать вашей матери пять сотен фунтов...
Она поразилась — хотя и не без облегчения — тому, как мало это ее удивило. Это было ожидаемо, несмотря на то что прошло уже много времени. Мистер Титженс-старший, человек великодушный, дал это обещание несколько лет назад. Миссис Уонноп, женщина благородная, работала на износ, формулируя политические взгляды мистера Титженса-старшего на страницах его газеты. И он должен был отплатить ей за это добром. И отплачивал. Не по-королевски, но вполне достойно, как и подобает джентльмену.
Марк Титженс склонился вперед, держа в руке кусок бумаги. Коридорный подошел к нему и спросил:
— Мистер Рикардо?
— Нет! Он ушел! — ответил Марк, а потом продолжил, обращаясь к девушке: — Ваш брат... Временно в увольнении. Но этих денег ему хватит на то, чтобы купить врачебную практику, и неплохую! Когда он станет хирургом.
Тут он замолчал, уставившись на нее своим ипохондрическим взглядом, покусывая ручку зонтика, он все же страшно нервничал.
— Теперь вы! — сказал он. — Две-три сотни. В год, разумеется! Капитал будет всецело вашим... — На мгновение он замолчал. — Но, предупреждаю! Кристоферу это не понравится. Он на меня обижен. Но я не пожалел бы для вас... о, никаких денег! — Он сделал рукой жест, показывая какую-то запредельную цифру. — Я знаю, это вы держите его на плаву, — проговорил он. — Единственный человек, кому это удается! — А потом добавил: — Бедняжка!
— Он обижен на вас? — повторила она. — Но почему?
— Ну, из-за всех этих сплетен, — уклончиво ответил он. — Разумеется, лживых.
— Люди нашептывают что-то против вас? Ему? — уточнила Валентайн. — Возможно, это из-за того, что возникла задержка с разделом имущества...
— О нет, — проговорил он. — По правде сказать, в точности до наоборот.
— Значит, люди сплетничают... обо мне. И о нем! — воскликнула она.
— О, заклинаю, — вскричал он, — умоляю вас, поверьте, что я верю... вам! Мисс Уонноп! — И он добавил с чувством: — Чиста, как роса, сияющая в ослепительно золотом сосуде... — Его глаза выпучились, словно у задыхающейся рыбы. — Умоляю вас, не переживайте особо... — он заерзал, поправляя узкий воротник, — из-за его жены! Она... не пара... для него! Она нежно его любит. Но она ему не пара... — Он едва сдерживал слезы. — Вы — единственная... — проговорил он. —Я знаю...