Если Алекс думала, что подъехать к дому было плохо, заставить себя выйти из машины и дойти до дома было еще хуже, но она заставила себя это сделать. Во-первых, Сэм была там, совершенно не обращая внимания на то, что человек, которого она любила, был хищным вампиром, который просто заставлял ее думать, что она любит его, чтобы он мог питаться ею, как паразит. Она должна была войти и предупредить ее, и… если она сможет… вытащить ее. Хотя Алекс начала думать, что это маловероятно.
Остановившись у двери, она попыталась успокоиться и, наконец, подняла руку, чтобы постучать. Это было не совсем громкое постукивание, это было скорее робкое тук-тук, но потом она испугалась своего же остроумия в этот момент… и ей действительно нужно было пописать, поняла несчастливо она, задаваясь вопросом, почему такие вещи всегда, казалось, происходили в самый неподходящий момент. Одного хорошего «БУ» было бы достаточно, чтобы она помочилась в этот момент, и поскольку она входила в логово вампира, Алекс подозревала, что она испытает больше, чем «БУ»… что означало, что она, вероятно, испытает унижение поверх ужаса сегодня вечером, поняла Алекс, и внезапно разозлилась. Раздражение росло с каждой минутой, и никто не отвечал на ее стук. Боже, если она собиралась быть принесенной в жертву на Алтаре крови кучки сосунков, меньшее, что они могли сделать, это не заставлять ее ждать.
Эта последняя мысль Алекс, вероятно, говорит о том, что она теряет контроль над здравомыслием. Просто не казалось разумным злиться на то, что ее потенциальным убийцам не хватало оперативности. Вздохнув, она покачала головой и постучала еще раз, но все равно не очень громко. Она просто не могла заставить себя заколотить, как будто она действительно хотела, чтобы кто-то пришел и убил ее. Когда еще одно мгновение прошло без открывания двери, она заколебалась, а затем потянулась к дверной ручке и повернула ее. К большому ее удивлению, дверь не была заперта.
Она открыла ее, чувствуя, что она какая-то викторианская героиня входит в дом с привидениями… или логово вампира, сухо подумала Алекс, а затем пробормотала: — Я могу умереть, но, по крайней мере, я не потеряла чувство юмора.
Поморщившись от того, как громко звучал ее голос, она скользнула внутрь, а затем остановилась, когда какофония звуков ударила в ее уши: крики и крики, и настойчивый звон телефона. Она предположила, что звонил Рассел, пытаясь предупредить о ее прибытии. Похоже, никто не удосужился ответить на его звонок. Она свела это к тому факту, что они, вероятно, не могли услышать его из-за крика, идущего сверху. Это было громко и мучительно… и это была ее сестра с ужасом поняла Алекс, когда узнала голос Сэм в мучительном звуке.