— Мне случайно в руки попал листик из твоего блокнота с непонятными символами, — начала Тоня издалека. — Вернее, не совсем и случайно. Его передал Максимилиан. Сказал, что когда-то ты сама дала ему эти записи.
— Припоминаю, — улыбнулась Белинда. — Это было на церемонии вручения почётных эмблем. Он так настойчиво выспрашивал меня, что я там пишу, в блокноте. Мне не хотелось отвечать. Просто вырвала лист и отдала. Знала, что всё равно не сможет прочесть.
— Но он сказал, что смог.
— Это вряд ли. Наверно, просто хотел тебя подразнить.
Может быть и так. Даже, скорее всего, так. Как это у него получилось прочесть, если у Тони, сколько она не билась, — нет?
— Но что это за символы?
— Наш родовой шифрованный язык. Использовался, чтобы передавать особые знания. Им владеют только члены семьи.
— Но Брайон сказал, что эта записка была адресована ему. Выходит, он тоже владеет?
— Да. Мы же держали наши отношения в секрете. Вот он и попросил меня научить его разбирать наши родовые символы, чтобы можно было обмениваться посланиями, смысл которых никто кроме нас не поймёт. Записи больше похожи на алхимические формулы. Представляешь, как волнующе! Он мог прямо на лекции положить мне на парту любовное письмо. Чего мне стоило, читая его, не покрываться румянцем, а делать вид, что это научная писанина.
Тоня только головой покачала.
— Говорю же, он странный и страстный — гремучее сочетание.
Эх, не знает Белинда, что в этом коктейле под именем Брайон есть ещё один компонент.
— Я очень хотела расшифровать ту записку, — начала Тоня подводить ближе к делу, — но не смогла. Даже несмотря на то, что мне попалась целая книга, написанная на этом вашем родовом языке.
— Целая книга?! — Белинда вдруг подскочила. Глаза вспыхнули удивлением и волнением. — У тебя хранится наша родовая книга?! Но как она к тебе попала? Она тут?
Тоня принялась рассказывать в подробностях, как книга оказалась у неё и как потом исчезла. На второй части истории Белинда помрачнела.
— Я думаю, Брайон взял её, чтобы передать тебе, — попыталась смягчить рассказ Антонина.
— Конечно. Для чего же ещё? — с утрированной уверенностью ответила Линди. Кого хотела убедить: Тоню или себя?
На несколько минут Белинда замолчала. Лицо стало задумчивым и грустным. А Тоне так хотелось разгладить угрюмые складки на её лбу. Только как?
— Ты говорила, что внимательно изучала книгу, пытаясь расшифровать записку, — Белинда посмотрела с надеждой: — Может, запомнила, хотя бы несколько символов с предпоследней страницы?
Наверно, будь это разговор среднестатистической девушки с другой такой же среднестатистической девушкой, вопрос показался бы безнадёжным, а ответ предсказуемо отрицательным. Как можно запомнить содержимое конкретной страницы толстенной книги, написанной на непонятном языке? Но беседовали не совсем среднестатистические девушки.