Чуть не проболталась! Я прикусила язык, но, кажется, собеседник не заметил оговорки. Ему было слишком дурно, чтобы вслушиваться в мои слова.
- Надеюсь, тэйса эль Рианит и тэйса эль Делли хорошо себя чувствуют? – поинтересовалась я.
- Да, они в добром здравии. Рад видеть, что и вы тоже. Когда вы в прошлый раз не откликнулись на стук, я, признаться, немного испугался.
- Почему?
- Как же, тэйса эль Ландри? Ведь я за вас отвечаю! Мой долг – доставить на отбор вас всех!
- И вы... желаете мне удачи?
- Разумеется! – кажется, не соврал он. Видимо, молодой человек чувствовал себя неловко из-за того, что поначалу усомнился в том, что я имею право принять участие в отборе. Вот что делает внешнее преображение!
- А Лиане эль Делли?
- Тоже, - уже не так уверенно ответил секретарь.
- А Джемме эль Рианит?
- Я... Да... Конечно, и ей желаю.
Он вздохнул, и я невольно его пожалела. Безответная любовь... Я видела её в глазах Конрада эль Ренти, когда он смотрел на Элайн. Вот только она не отвечала ему взаимностью. Хотя тэйсу эль Джермей тоже можно понять. Ведь сердцу не прикажешь. Я знала это лучше многих.
Что же касается моего собеседника, то у него шансов на благосклонность Джеммы, увы, ещё меньше, чем у старшекурсника, влюблённого в преподавательницу. Если тщеславная блондинка не победит в отборе, её отец, будучи аристократом и мэром Дорсуля, наверняка тут же подыщет ей выгодного жениха. А секретаря, если прознает о его чувствах, может и работы лишить.
Впрочем, не мне с моим истёрзанным сердцем судить и давать советы. Мне казалось, что любовь к сыну, забота о нём могут склеить сердце и залечить раны, но порой, когда Кай засыпал, а меня одолевала бессонница, накатывала тоска по чему-то неведомому. Чему-то прекрасному и далёкому.
Такому же, как чудесный мираж, который в ту пору, когда мы с дядей и Юханной жили в нашем особняке, а я ещё не отправилась учиться в магическую академию, мерещился мне в облаках над рассветным морем. Казалось, перед моим взором представили очертания какого-то города, башенки на зданиях, черепичные крыши. И, хотя я всем сердцем любила Дорсуль, мне очень хотелось хотя бы на мгновение ступить на мостовую этого города-видения.
Тогда я тоже временами грустила, но печаль моя была светла. Если случалось поплакать, то слёзы быстро высыхали, и на смену им приходила улыбка. Но навсегда оставаться такой, как в прежние годы, я не могла – жизнь мне не позволила. Я изменилась, повзрослела, получила горькие уроки. Помнится, Арделии эль Гринар не очень-то нравилось, когда мы с кузиной начинали веселиться, смеяться невпопад, радуясь каждой мелочи. Может, она в самом деле завидовала нашей беззаботности и счастью? Однако судьба оказалась суровее самой строгой гувернантки.