— Мои лапулечки, — услышала Шанелька плачущий голосок, — сейчас покатаемся, с мамочкой… где березки. И рябинки.
— Куст осины за углом, — бархатно подсказала Шанелька, берясь за клетку с другой стороны и мягко толкая деву в сторону от потока.
— Вы чего? — плач в голосе сменился истерическим подвизгиванием.
Но Шанелька не обратила внимания. Она наклонилась к клетке, складывая губы бантиком. Плащ разошелся, показывая затянутую ажуром грудь.
— Божжжже! Какие чудесики! Дивные какие лапулечки! Это все ваши?
Дева повела плечами в драповом полупальтишке, выпрямилась гордо. Но как только открыла рот, Шанелька прижала к уху мобильник:
— Никандр Явович? Вы не поверите! Я нашла нам настоящих звезд! Хоть сейчас снимай. Где? Какая разница, главное, вот я на них смотрю! Ах вы мои лапулечки чудесненькие. И гималайчик я вижу тут? Мальчик?
Дева снова открыла рот, и опять Шанелька, выпрямляясь, заорала в трубку:
— Конечно, возьму телефон. И завтра. Нет, послезавтра. Отлично, ждите, я сообщу.
Всплеснула руками, стараясь поизящнее. Смещая растерянную владелицу клетки в угол за киоском, поделилась светским тоном:
— Эти телевизионщики. Вот подай им сразу же, вынь да положь. Я говорю, может быть, хозяйка не согласится, а вы. Душечка, ну какая удача! И медовый императорский, я вижу, у вас там. Бегает. Сколько всего красавцев?
— Девять, — наконец сумела ответить польщенная дева, одной рукой пытаясь поправить вязаную шапку, сползающую на лоб, — два императорских, этих… Мне сказали — это сиамы.
— Врут, — безапеляционно заявила Шанелька, — откуда тут эксперты. В этой несчастной Москве. У нас в шоу специалисты из Гамбурга и с… с… Саламанки. Очень жаль, что мы так поздно увиделись, но возможно, мне удастся выбить для ваших питомцев дополнительные минуты в последнем выпуске.
— Почему поздно? — обиделась дева, водружая клетку на кафельный бордюр.
— Потому что сейчас съемка в полном разгаре, ночная. И чтобы попасть, нужно ехать прямо сейчас, и до утра. А вы, конечно же, заняты. Я понимаю.
Выход из угла заслонила фигура и обе повернулись к суровому лицу Крис.
— Кристина Андреевна! Вот! Познакомьтесь. Это…
— Наташа, — расцвела страдалица, — Наталья Червонкина, э, Витальевна. Вы эксперт, да?
— Я, — тяжело сказала Крис, устремив ледяной взгляд на зареванные щеки и радостную улыбку.
— Это наша ведущая. Приглашенная. И журналист, освещает.
— Я вас видела, — кивнула Наташа, — на выставке. Вы там писали.
— Наталья Витальевна любезно согласилась рассказать нам о своих питомцах. И может, получится уговорить приехать на съемку.