Я честно, возмущенным голосом, с глазами полными неодобрения, рассказала все директору. А тот не поверил. Просто взял и не поверил. Слепой рогоносец, меня еще обозвал лгуньей.
Но и это цветочки, секретарша Петра Александровича, подслушала наш разговор и доложила его жене. Оказывается, у них там просто змеиное логово, все друг за другом следят, и про всех докладывают. Так вот, Юлия Борисовна, закатила мужу скандал, с требованиям меня уволить. Конечно же, директор выполнил желание любимой жены, и потребовал от меня написать заявление по собственному желанию, я отказалась. Тогда меня уволил по статье, причем это была чистой воды подстава. И не все было бы так грустно, если б меня полностью рассчитали, а не эти выплатили копейки. А мне после праздника за съемную комнату и кредит платить надо. Полученного расчета не хватает даже на треть от общей суммы. И у родителей просить стыдно, ведь я вся такая самостоятельная. Вот и пришлось искать подработку, да так чтоб платили сразу на руки.
И вот, теперь, я стояла, наряженная в тяжелый, плотный костюм елки, и зазывала гостей в торговый центр. Смех, абсурд, срамота, самоунижение - это чувства, переполняющие меня сейчас. И эта зеленая бесформенная махина, надетая на меня, раздражает до ужаса.
Даже не знаю, как описать это одеяние трехъярусной елки, знаете чем-то напоминает мультяшную, или даже в детстве я рисовала такую из трех треугольников. Макушка елки начиналась чуть выше моей головы, и расширилась до самой земли. У костюма не было прореза для лица, на его месте лишь была тонкая сетка, и я могла хорошо видеть сквозь нее. И я видела, довольных прохожих активно готовившихся к празднику, смотрела на их счастливые лица, и злилась на себя. Вот какого беса я полезла со своей справедливостью к начальнику? Да, он хороший директор, всегда шел всем на встречу, уважал подчиненных. Только вот, теперь, в идиотском костюме я, а не его бессовестная жена. А могла бы быть уже дома, и пить вино с сестрами, и злить брата. А не сгорать со стыда, приставая к людям.
- Не пропустите, только сегодня умопомрачительные скидки, - проговорила я без особого энтузиазма. Переступая, с ноги на ногу, чтобы не получить обморожение ступеней, в костюме было жарко, а ноги жутко мерзли. Три тысячи, не забудь три тысячи, то и дело напоминала я себе о зарплате за это день. Три тысячи да еще сразу на руки. А самой так хотелось "случайно" посильнее задеть кого-нибудь из зевак, желающих сфотографироваться со мной.
Нет, моему отвратительному настроению не может быть предела! За что мне это все? Я пошла сдавать костюм, и обнаружила, что работники администрации торгового центра уже разошлись. Поборола желание отпинать ногами закрытую дверь. Охранник сказал, чтобы пришла завтра. Как завтра-то? У них там осталась моя сумка и куртка! Где мне ночевать-то? Да что за запара такая, я была готова разрыдаться от отчаяния. Господи за что ты меня так невзлюбил? Интересно вокзал на Новый год открыт? Почему я не взяла телефон? Блин, блин, блин! Что дела-то, а? Куда идти? Плелась к выходу из торгового центра, в ненавистном костюме, всхлипывая. Мне было безразлично, что подумаю люди, глядя на ревущую ёлку. У самого выхода меня задел кто-то, и я рухнула в снег. Еще лучше! Желания, подняться на ноги, совершенно не было.