— Ваша светлость, может все и обойдется. Дите ведь. Набегался, напрыгался, вот у него и брюхо — то защемило…
В двухкомнатной, если так можно сказать, квартирке, на широкой лавке застеленной армяком, лежал мальчонка лет семи, тихо всхлипывал, и прижимал к груди деревянную резную игрушку. Рядом топтался Матвей, шмыгала носом его жена Авдотья, тихая скромная женщина, служившая на кухне посудомойкой. Из — за двери испуганно выглядывали испуганные дочери. Все ошарашено смотрели на меня. Не было случая, чтобы князь снизошел до посещения обслуги. Да, в народ князь ходить не приучен. Фу, звучит как — то двусмысленно. Подвинув табурет, я сел и положил ладонь на лоб ребенка. Все же князь был неплохим ветеринаром, чем гордился, и, в простеньких болезнях немного разбирался. По большому счету человек и животное имеют много сходства, даже хвори почти одинаковые. В том числе и методы лечения.
— Как зовут — то тебя герой? — как можно веселей спросил я, и, осторожно прощупал живот.
— Ва — ня-я, — протянул мальчик, и, закусил губу от боли.
— Сильно болит?
— Спасу нет, как ломит…
— Ничего Ванюша, сейчас мы привезем доктора, и он вылечит тебя.
Похоже у ребенка типичный аппендицит. Как только его угораздило. Я даже не знаю, делают ли в это время операции. Получается, сынишка Матвея обречен? Я вышел из флигеля. Недалеко столпились все насельники. Ба, как оказывается много у князя слуг. С женами, да детьми наберется на целую небольшую деревню. Значит, меня обстирывают, обштопывают, откармливают, обслуживают. Что ж, пора долги возвращать простому русскому человеку.
Я хлопнул себя по лбу. Вот же балда попаданская! Совсем забыл по причине своей рефлексии и жалости к собственной персоне. Все же крест попаданца меня не прельщает. Эх, домой бы вернутся! В свое время. Видать, об этой мечте надо забыть навсегда. Чем быстрее, тем лучше.
— Егор, Матвей, запрягай карету срочно. Сейчас напишу письмо к хирургу Пирогову. Он в медицинской академии сейчас должен быть. Ванюшку в детскую перенесем. Нечего ему в тесноте лежать. Быстро протрите там, воды вскипятите побольше, да охладите. Много надо ее.
— Да быстрей шевелитесь бабы! — рявкнул Егор. Началась суета. Я осторожно поднял Ванюшу на руки.
— Я сам дойду барин… — смутился мальчишка.
— Нет, братец, тебе сейчас шевелиться никак нельзя. Терпи родненький. Вот доктор разрешит — другое дело.
Осторожно перенес ребенка во дворец. Написал коротенькое письмо, вручил Егору.
— Лично с Матвеем поедешь и передашь в руки Пирогову. А то он двух слов не свяжет от волнения. Не забудь сказать, чтобы эфиру доктор взял для операции, эфиру для наркозу, да поболе. А то Ванюша от боли и помереть может. Во весь опор гоните. Не опоздайте нехристи. Ежли что — сгною…