После разгрома восстания Разина, недалеко от крепости Арзамас, которую разинцы взять не смогли, состоялась массовая казнь участников бунта. За короткое время здесь казнили более одиннадцати тысяч человек. С тех пор казаки, почитающие древний устав, Ивановские Бугры, где происходили лютые казни, считают Голгофой древнего казачества. Когда — то на этих холмах стоял шатер царя Ивана Грозного. Именно здесь остановилось русское войско в походе на Казань. Немного погодя власти фактические ликвидировали самое многочисленное и мощное Волжское казачество, которое по количеству сабель превосходило Донское и Уральское казачье войско.
Если учесть, что один из приверженцев старой традиции был уроженец Нижегородской губернии, родившийся в обширном Арзамасском краю, протопоп Аввакум. Причем этот обширный уезд занимал площадь, чуть ли не в иную губернию. По иронии судьбы Аввакум и Никон жили по соседству друг от друга. Примерно пяти — семи верстах. Одно время они оба входили в кружок древнего благочестия и были друзьями.
Как правило, уцелевшие участники всех восстаний бежали в местные непроходимые леса, где ставили свои деревеньки и села. Со временем, в каждом населенном пункте появлялись свои разновидности, так называемые толки и течения прежней веры. Их было десятки толков. И отказываться от своих убеждений они не спешили, и никонианскую, как они считали ересь, они на дух не переносили. На эти убеждения накладывалась обида на власть. Хотя во время бунтов восставшие и казаки старообрядцы не особо жаловали и представителей «никониан». О чем неоднократно говорилось в летописях. В местных преданиях до сих помнят, как приверженцы старой веры жестко обходились с «никонианами».
Поэтому не стоит удивляться, что чуть ли не половина толков и согласий в Российской империи имели свои духовные центры в Нижегородчине. Чтобы сохранить свои традиции и взгляды, приверженцы различных согласий, начиная еще от дохристианских традиций, выработали свою систему защиты. В свою среду они не допускали посторонних, как они считали «порченных». Не взирая на разные толки в первую очередь поддерживали только своих. Сурово наказывали своих общинников за пьянство, курение и разврат. Практически всех нижегородских старообрядцев можно смело считать настоящими куркулями. Они свысока смотрели на бедных «никониан». Считали, что это им наказанье за отход от веры отцов.
Известный знаток жизни нижегородских старообрядцев Мельников — Печерский в 1853 году не зря отметил: «Где крестьяне зажиточнее, там больше раскола». В середине девятнадцатого века в Нижегородской губернии доля богатых старообрядческих купцов без малого приближалась к двадцати процентам от всего российского списка. И их количество впоследствии лишь увеличивалось. Вскоре именно старообрядцы стали занимать первые строчки в списке самых богатых купцов России. Особенно они отметились на ниве меценатства. Строили новые школы, больницы. Среди них было много начитанных людей, которые стали собирать древние книги и иконы. Здесь отметились купцы Овчинников и Прянишников. Кроме чисто духовных книг, у них были и еще более древние дохристанские рукописи. И берегли их пуще своего ока. В них весьма подробно описывалась жизнь еще ведической Руси. Сегодня мы видим всплеск интереса к той, древней истории. А ее, похоже знали и весьма неплохо еще в девятнадцатом веке. Даже намного лучше, чем мы сегодня. Многие исследователи отмечали интересный факт, что во многих нижегородских деревнях и селах даже в конце девятнадцатого века открыто продолжали поддерживать древние, еще дохристианские обычаи. В двадцатых годах уникальные собрания Овчинникова и Прянишникова были изъяты. Часть хранится в запасниках Российской Государственной библиотеке. А что — то исчезло, или же просто недоступны для читателей. Окончательный же удар нанесли лишь после революции, когда начался активный слом прежних традиций. Сыграли свою роль откровенное богоборчество, а затем сильный удар нанесла Великая Отечественная война.