Я слушал слова Мэдди и заметил, что она снова покраснела. Мне было интересно почему, затем я понял.
— Я вернулась на поляну, где оставила Мэй и Лилу. Я чувствовала на себе мужские взгляды, но у меня была одна задача. Один важный вопрос: кто был моим освободителем? Кто из мужчин дал мне свободу? — Я заметил, что руки Мэдди перестали дрожать, и она смотрела на меня уже с другим выражением. Я не понимал почему, но ощущал что-то приятное от этого.
— Этот мужчина стоял в конце шеренги. Мужчина, покрытый красочными рисунками и весь в металле. А к его кожаным штанам были прикреплены ножи. Я помню, как встала перед ним. Он был очень высоким и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза, такие темные, почти черные. И я спросила его, он ли убил мужчину в лесу. Он ответил «да», дал мне прямой, правдивый ответ, в котором не было стыда, и тогда я поняла, что он был моим спасителем. Он убил человека, который разрушил мою жизнь.
Я видел все это в своей голове. Все сказанное ею, находило отражение в моем разуме. Потому что я проживал это каждый день. Изо дня в день сцена прокручивалась в моей голове. Мэдди стояла передо мной. Смотрела на меня своими зелеными глазами. Первый человек, остановивший пламя.
— И когда все барьеры вокруг моего сердца рухнули, я обняла его. Впервые в жизни я обнимала мужчину, держала его в своих руках. Я чувствовала его горячую кожу на своей щеке и как в его груди колотилось сердце. И затем произошло чудо — он обнял меня в ответ. Мужчина. Мужчина держал меня в своих руках, и у меня не было желания его оттолкнуть. Потому что этот мужчина спас меня. — Мэдди затихла, в глазах ее стояла решительность. — Этого мужчину называли Флеймом.
Я вдыхал и выдыхал, вдыхал и выдыхал, но Мэдди не отводила взгляд. Она отказывалась меня отпускать, и я не двигался.
— Я обнимала тебя, а ты меня. — Она показала руками на свое тело. — И твои прикосновения не причинили мне вреда. Пламя, которое, как ты веришь, течет по твоим венам, не обожгло меня. Вместо этого ты подарил мне жизнь. — Еще одна слеза скатилась по ее щеке, и она прошептала: — Ты — Флейм. Мой Флейм. Мой истерзанный мальчик. И ты дал мне жизнь и свет.
— Мэдди, — прошептал я и услышал свой собственный голос. Он был надломленным и хриплым, но внутри... внутри тишина. Я не чувствовал ничего.
Я опустил взгляд на свои руки. Мои ногти замерли на коже, я не закончил свой счет. Я не пролил кровь. Я снова и снова моргал. Мое тело обмякало из-за усталости и путаницы в мыслях.
— Я знаю, что ты ощущаешь пламя в своей крови. Знаю, что веришь в то зло, которое якобы в тебе. Но я здесь для того, чтобы бороться с этой верой. Потому что, как мне кажется, кто-то внушил тебе это, как и мне в своей время брат Моисей. И ты можешь никогда не рассказывать мне кто или почему. Я могу никогда не узнать, почему ты спишь на полу. Почему режешь руки по одиннадцать раз, но я знаю точно, что ты не зло, Флейм. Как ты можешь быть злом, если разжигаешь во мне надежду?