Кадр первый: Сосед толкает дверку будочки этой, где охранник должен быть. Не открывается. Ага! Дверь – на себя. Сообразил, потянул. Прищемил палец. Чертыхнулся.
Кадр второй: Из дверки на Соседа падает нечто в зелёном и с синей мордой. Хватает синими же лапами Витьку за шею и тянет к себе, тянет, выпячивая губы. Будто для поцелуя. Или для укуса? Сосед – мужик довольно крепкий – отталкивает «синяка» от себя, упирается. Вдвоём они словно танцуют какой-то чудовищный танец на пороге избушки.
Кадр третий: Серега, который за Соседом следом шел, вдруг ускоряется и в долю секунды оказывается рядом с «танцующей парочкой». Я и не ожидал от грузного Сереги такой прыти! Ещё в прыжке, не тратя ни секунды, Серый совершает какое-то непонятное движение руками (мне не видно, Серега ко мне спиной).
Но тут уже кадр четвертый: Серега бьёт «синяка» куда-то в бочину, коротким замахом, но явно от души. Той самой монтировкой!
И вот чудо! Синяк отпускает Соседа и падает – просто оседает весь, как мешок. Как желе. Будто у куклы-марионетки ниточку перерезали. Даже странно – от удара по ребрам не падают обычно. Видно, секрет какой-то есть! Спрошу потом у Серого.
Кадр пятый: Сосед прислоняется к избушке, потирает шею – видать здорово его схватил тот чёрт!
И всё кино заняло, наверное, секунду или две. И вот уже время идёт с обычной скоростью.
Серёга разматывает что-то со своей «фрименовской» монтировки, и говорит: – Ну, вот она и пригодилась!
17. Мария. Синяки и обмороки.
Когда случился этот переполох возле лесничества – я еще далековато была, мы с девчатами отстали немного, у информационных стендов зависли. Слышим – шум, суета какая-то. Ускорились.
Подбежали – видим возле домика Виктор, стоит сгорбившись, за шею держится, разными нехорошими словами выражает своё самочувствие и отношение к происходящему – «…ука …лять» в основном. А рядом на порожке мужик лежит: в зелёной форменной куртке с эмблемой «Таганай». Синий весь. И вид у мужика… мягко говоря – не слишком хороший вид.
Я сначала к Виктору кинулась – всё-таки, наш человек, я бы лучше ему первую помощь оказала. Но он-то более-менее в порядке, раз на ногах держится. А если даже ругаться может – значит, дыхательные пути свободны, и сам в сознании. А вот мужик, что рядом лежит – плохой. Голова в крови, глаза закатились. Покровы синюшные, конкретный такой цианоз. И не заметно, чтобы дышал. Грудная клетка неподвижна.
Трогать его, конечно, совсем не хочется, но надо же проверить – и если живой, оказать помощь, и быстро. Кроме меня это сделать никто не спешит. А перчатки у меня далеко, в «большой» аптечке, на дне рюкзака. Доставать долго. А поскольку везде его кровь – без перчаток трогать вообще никак нельзя. Хотя… Вот же в рюкзаке антисептик недавно купленный, во внешнем кармашке. Выдернуть и вскрыть – секунда.