— К слову об ангельских любовниках, заставляющих забыть обо всем на свете — Харкер сказал мне, что ты наконец согласилась пойти с ним на свидание.
— Ничего подобного, — запротестовала она.
Я могла представить себе выражение праведного негодования на её лице так же ясно, как если бы она стояла передо мной.
— Ты знаешь, что на прошлой неделе он застал меня врасплох прямо в кампусе? — спросила она.
Белла училась на втором и последнем курсе в Нью-Йоркском Университете Колдовства.
— Нет, я не знала, что Харкер навещал тебя там, — сказала я.
— Это ты навещаешь меня. Калли и девочки навещают меня. Мы болтаем, пьём чай и приятно проводим время. Харкер не навещает. Он полностью покрывает двор кампуса и прилегающие здания красными розами. Тысячами красных роз.
— Они были красивыми? — я очень сильно старалась не расхохотаться.
— Леда!
Я закашлялась.
— Прости.
— А затем, посреди моря роз и на глазах каждой ведьмы в кампусе он пригласил меня на ужин.
— Что ты сказала?
— Я сказала ему, что его неувядающее упорство сводит с ума. Что этого достаточно, чтобы заставить любую женщину сдаться и согласиться пойти с ним на свидание просто для того, чтобы он перестал.
— Я понимаю, почему он посчитал это заявление за согласие.
— Ты не помогаешь, — рявкнула она.
Белла обычно была такой спокойной, такой безмятежной. Харкер действительно задевал её за живое. Поэтому я знала, что он ей совершенно точно нравится.
— Как я могу помочь? — спросила я у неё.
— Харкер — твой друг.
— А ещё он ангел — со всеми вытекающими плюсами и минусами. Тебе может показаться чрезмерным то, что он покрыл весь двор розами, но уверяю тебя, он ещё сдерживался.
— Розы были всюду. И все смотрели. В каком месте это значит «сдерживаться»? — она слабо хихикнула.
— Неправда. Там могли быть бриллиантовые тиары, шёлковые дорожки, слоны и единороги, акробаты, танцоры, карнавальные платформы и музыкальная группа, исполняющая мариачи[1].
Мёртвая пауза.
— Белла? — позвала я.
— Ты думаешь совсем как они. Как ангел, — тихо сказала она.
— Чтобы победить их, нужно знать их, — усмехнулась я.
Снова молчание.
— Что мне делать с Харкером? — наконец, спросила Белла.
— А что тебе хочется с ним сделать?
— Я… не уверена, — призналась она. — Розы и публичная демонстрация чувств — это немного слишком…
— Но отчасти тебе это нравится, — закончила я за неё.
— Это делает меня сумасшедшей? — тихо спросила она.
— Конечно. У нас вся семейка чокнутая, — бодро отозвалась я.
Неважно, что мы не были кровными родственниками. Нас роднила любовь. И здравая доза безумия.
Смех Беллы был тихим и милым — как мурчащий котёнок.