«Тим, ты как?» – пришел снизу вопрос от Аса.
«Отлично! Устраиваюсь! Сейчас бельё принесу. И вот думаю, где бы спереть полдюжины чашек? И ведро?»
«Мало намагичилась сегодня?» – хихикнул Ас.
«Хорошо много не бывает!» – глубокомысленно ответила я, вспомнив, как припрягла Аскани к актуально-насущной деятельности – перетаскиванию горы оставшегося от викингов металлолома в пустой денник конюшни и маскировке заначки сеном. Я была довольна – среди трофеев обнаружилось много бронзы, а ещё нашлепок и наручей из чего-то белого. Не серебро, но и не железо. Разберусь!
Интересно только, а белье уже купили? И положили на место? Потрусила в конец этажа. Ага, душ в порядке, зеркала над умывальниками висят, свежие простыни с пододеяльниками лежат в большом шкафу, где всегда. Взяла сразу на двоих – пусть Бри вернется ко всему готовому. Застелила кровати, расчесала влажные волосы, зевнула. И в чем мне спать? Ночная рубашка сгорела, а больше ничего подходящего у меня и нет. Ну ладно, я одна, дверь закрыта – посплю сегодня на свежем нагишом. А завтра попрошу леди Изолт дойти со мной до рынка.
Положила расчёску на тумбочку. Не понравилось – нарушает общую картину почти идеального порядка. Задумалась, хмыкнула, как Ас, и потянула выдвижной ящик – спрячу туда. Открыла и застыла, не веря глазам, – на светлом деревянном дне лежал мой амулет на кожаном шнурке.
Наверное, я вытаращила глаза. И минуту только открывала и закрывала рот. Мыслей не было. А потом пришла обида – зачем? Зачем надо мной так издеваться? Ему что, забавно? Интересно, да? Ведь вчера я чувствовала себя как зверь, который грызет свою лапу, пытаясь вырваться из капкана. Я еле заставила себя разжать кулак, чтобы выкинуть, отпустить, оборвать эту связь… и вот амулет снова тут. Что, открыть окно и зашвырнуть кулон в сугроб? Или положить на стол и трахнуть чем-нибудь потяжелее, чтобы вдребезги?
Нет. Это не выход. Тин права. Надо просто убрать его куда-нибудь с глаз подальше. И не трогать. Хотя хочется… очень хочется… хоть пальцем…
Значит, если не могу с собой справиться, хранить его нельзя. Завтра взлечу над морем и заброшу в воду. Оттуда мне его не достать.
Хорошо хоть Аскани спит и не чувствует моего смятения.
Но почему, почему я так обиделась? Отчего мне так больно? Ведь я пережила, когда целая деревня смотрела на меня как на отбросы. Перетерпела последнюю встречу с Зимкой и Елькой. Перенесла пренебрежение лорда Бараки и его приближенных в замке Сайгирн. Но предательство Шона нанесло глубокую рану. Именно предательство. Потому что сначала он сам подошёл ко мне, улыбнулся своей безумно обаятельной улыбкой… и я поверила в его доброту, в то, что он – другой, хороший и видит во мне человека. А оказалось, за его дружелюбием пряталось такое же отвращение, как и у тех, прежних. Что же, это – урок. Люди лгут. И люди непостоянны. Может быть, однажды и Аскани разглядит меня как следует и повернется спиной. Почему-то вспомнилось, как в тот день, когда я узнала, кто мои родители, первой реакцией Аса стало отшатнуться прочь. Неважно, по какой причине. Но вышло, что все его слова о том, что «я отдаю себя тебе, добровольно и навсегда», – это неправда. Поменялись обстоятельства, и он как дал – так и назад взял. Выходит, верить я могу одной лишь Тин. Только она меня никогда не оставит, не бросит, не предаст.