– Уверен, это сработает. Кем ты хочешь мне стать – сестрой или названой дочерью?
– Сестрой… – выдавила я. – Ты не старый.
Шон продолжал разглядывать меня, склонив голову набок.
– Кузнечик… Ведь ты могла бы не говорить мне, что нашла. Просто ждать, пока не вылетит твой дракон. А потом я стал бы твоим. Я же знаю, что тебе нравлюсь.
Сглотнула. Стыдно… Потом подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
– Драконы превыше всего ценят свободу. Драконы никогда не отнимут свободу у другого дракона. Ты – дракон. И я – будущий дракон. Я никогда не поступлю с тобой так! Я согласна стать твоей сестрой. Говори, что надо делать?
Он улыбнулся. Широко, искренне… будто я ему подарила что-то невероятно ценное и безумно желанное:
– Не-а, не хочу! Драконы ценят свободу. Я не стану отнимать у себя и у тебя свободу выбора. Я потерплю. Как-нибудь разберемся. Я же маг?
И засмеялся…
И я почему-то вместе с ним. А в воздухе будто струна лопнула – что случилось, и не поймешь. Хотя… посмотрела на пол… книга, толстая серая книга – она исчезла! А Шон, оборвав смех, вылупился на меня, будто в первый раз увидел.
– Кузнечик… иди ко мне. Не бойся. Просто медленно…
Он уверен? Ну ладно…
Сделала боком шаг. Потом ещё. И ещё. После каждого останавливалась и смотрела на него – ещё или хватит? Наконец Шон, что-то прикинув, сказал:
– Стой. Протяни руку.
Сам сделал последний шаг и осторожно коснулся моих пальцев. Ни-че-го! Мы, округлив глаза, таращились друг на друга. Наконец Шон снова расцвёл в улыбке и выдал:
– Ну, кузнечик, ты даёшь!
А я тут при чём? Не поняла… что, вообще, произошло?
Шон прямо в пижаме плюхнулся на пол рядом со стеллажом и похлопал по паркету в локте от себя.
– Садись, объясню.
Я послушно шлепнулась рядом.
– Ты поняла, что случилось?
Помотала головой. Ни фига я не поняла.
– А вот я, думаю, понял. Это было испытание. И мы его выдержали. Ты отказалась от того, что желала, потому что не хотела лишать меня свободы. А я отказался от этой самой свободы, чтобы не отнимать у тебя мечту. Пока оно не вредно, а потом, если захочешь, откажешься от нее сама. Но пусть это будет твоё решение, понимаешь?
– То есть мы оба пошли на жертву, да? Отдали то, что считали чуть ли не самым дорогим? – попыталась оформить я понятными словами сказанное.
– Да. Ради свободы друг друга. И теперь эта свобода есть – нам её вернули. Хочешь – целуйся, хочешь – пинков надавай. Хотя… – критически взглянул на меня, – целоваться я с тобой всё равно не стану. Тебе четырнадцать, и вообще не уверен, что ты в моем вкусе!
Я, засмеявшись, рывком выбросила руку и сделала то, о чём давно мечтала – отвесила ему по лбу щелбан. Шон засмеялся тоже.