– Наши делегаты. В основном – женщины. Я помню была Катиба Лахбаби, еще несколько человек.
– Кто именно, вы можете вспомнить?
– Почти все, кто сейчас находится в ресторане. Кажется, были Динара, Мильви, Каролина, Стефания. И еще рядом сидела делегат из Киева. Кажется, она их депутат. Валентина Грищук.
– А когда миссис Хальдорф говорила вам про эту куклу, кто был рядом с вами?
– Никого. Только мы двое. Поэтому я почувствовала себя так неловко. Миссис Хальдорф сама работала ведущей на шведском телевидении, и она относилась ко мне очень хорошо, даже, можно сказать, немного опекала меня. Ведь я только второй раз на такой конференции. Мне она казалась такой милой и интеллигентной женщиной, а получилось…
Кристина затянулась и выпустила клубы дыма.
– Тогда получается, что все могли слышать про необычный подарок, которым баронесса собиралась одарить дочь своей кузины? – уточнил Дронго.
– Да. Но я убеждена, что никто не понял, о чем идет речь. И только мне одной миссис Хальдорф все рассказала.
– Понятно. Дайте, пожалуйста, мне номер телефона миссис Хальдорф. Обещаю, что не буду ничего говорить ей про вас.
– Она все равно поймет, что это я вам рассказала. Мне будет неловко.
– Другого выхода просто нет. В данном случае поступаете не совсем порядочно не вы, а она. Ведь она действительно рассказала вам об этой кукле, а теперь отказывается от своих слов, выставляя вас в весьма двусмысленном положении. Я бы на вашем месте не стал так переживать.
– Все равно неприятно. Я чувствую себя почти доносчицей. Ведь она отказалась от своих слов и, значит, не хотела, чтобы я об этом кому-нибудь говорила.
– Если бы не смерть баронессы и не исчезнувшая кукла, вы были бы правы. Но когда речь идет о пропаже такой ценной вещи и о внезапной смерти ее владелицы, то ваши рассуждения кажутся не совсем правильными. Даже с точки зрения обычной морали.
– Обычной морали, – задумчиво повторила Кристина, – мне как раз показалось, что обычная мораль не применима к делегатам нашей конференции. Это очень современные и эмансипированные женщины, имеющие свои представления о нормах морали в нашем обществе. Возможно, миссис Хальдорф тоже из их числа. Все наши проблемы в том, что мы слишком независимы.
– Неужели? – иронически осведомился Дронго. – Вы полагаете, что поэтому миссис Хальдорф отказалась от своих слов? И вообще, странная у вас логика. Значит, с ее стороны это такая демонстрация собственной независимости?
– Во всяком случае она повела себя именно так. Что касается остальных, то в любой ситуации они будут вести себя в соответствии со своими внутренними убеждениями.