О боже. Все ты можешь.
Схватил ее за подбородок и сказал:
— Секс это командная игра, Вера.
Совершенное непонимание во взгляде.
О. Мой. Бог.
Юра, ты дебил.
Поцеловал ее, удобнее перехватив бедра. Шевельнул бедрами сам, выбивая из нее тихий грудной стон. Настоящий стон удовольствия, а не отчаяния, как раньше.
— Держись за мои плечи.
Приподнял ее бедра так, что вышел из нее полностью. И снова вошел, глядя, как темнеют от острого наслаждения ее глаза. Вышел и снова вошел, медленно и во всю длину, и Вера выгнулась в пояснице, заерзала на месте. На этот раз не только получая удовольствие, но и отдавая его взамен.
Молодец, девочка. Быстро учишься.
Приподнял ее бедра и стал вбиваться сильнее. Вера приоткрыла рот, запрокидывая голову назад, а я словил ртом один из сосков и прикусил зубами.
Она менялась на глазах. Запустила пальцы в мои волосы, провела языком за ухом, вызывая дрожь в теле. Меня прошило насквозь острым удовольствием.
Она выгибалась, позволяя проникать всё глубже. И так вращала бедрами, что у меня аж перед глазами темнело, и я двигался быстрее. Еще быстрее. Руки сами нашли ее сокровенную точку удовольствия. Губы — ее соски.
Вера вцепилась в мои плечи до боли, замерла, затаив дыхание, и взорвалась, громким сильным стоном выбивая из меня остатки самообладания. Я почти не выходил из нее, только брал еще сильнее и глубже, еще и еще, на уровне рефлексов точно зная, что…
Да!
За ее первым оргазмом тут же последовал второй.
И тогда я, наконец, отпустил себя.
Вера
— Я сейчас вернусь, — прошептал Марк, и сгрузил меня на диван.
Два раза!
Нет, не так.
ДВА РАЗА ПОДРЯД! Я могу кончать два раза подряд и даже раньше, чем это сделает мужчина.
На губах застыла улыбка, а все тело фантастически приятно ныло. Я могу. Я живая. Не дефектная, не поломанная и мне не нужно лечиться. Плевать, что сейчас я даже не могу пошевелиться и меня почти размазало по этому дивану. Такой живой, как сейчас, я себя еще никогда не ощущала.
Я чувствовала, как Марк пересадил меня на диван, поднялся. Слышала, как хлопнула крышка мусорного ведра, и, наконец, поняла, что в тот раз — в аэропорту, — он спустил презерватив в канализацию. Вот почему завершающим аккордом их секса был звук сливаемого бачка.
Спокойно, Вера. Ты знала, на что шла, теперь не путай теплое с мягким. Никаких обязательств. Отношений. Никакого общего будущего. Только чистый секс без любви.
Непривычно, необычно и даже в чем-то неприятно, но живут же другие люди. И мне как-то надо. Очень надо хоть немного глотнуть свежего воздуха, иначе свихнусь в том болоте, в которое превратилась моя жизнь.