Веня ясно понял, что не хочет обоих. Ника была бы не против, хотя, может быть, она и поломалась бы немного. Для вида. Но вот Ева… Веня понял, что хочет быть рядом с ней Адамом. Единственным мужчиной. В целом мире.
Ева будила в нем что-то, что кажется, удалось разбудить Асе. Какие-то другие, неподвластные и незнакомые ему чувства. Которые после заставили его пить, не просыхая, хотя он и не понимал до конца, что же он, собственно, оплакивает.
Ася должна была принадлежать Кире, и нет, именно этот факт Веню никак не задевал. Может быть, скорее… какое-то гадкое чувство, что ни одна женщина в мире еще никогда не смотрела на Веню так, как Ася глядела на Кира. И что его старший брат, стоило ему взглянуть на Асю, сразу понял, что она особенная, и как будто специально создана для него.
Такой женщины, которая стала бы центром Вениного мира, он еще не встречал. И Веня начинал подозревать, что таких вообще не существует. Потому в общем-то и пил тогда, жалея самого себя в большей мере. Хотя когда Кира позвал его к себе и Асе, уговаривать Веню долго не пришлось.
Но если Ева уйдет сейчас, очень может быть, что Веня станет пить до конца жизни, проклиная себя за то, что упустил ее.
Веня вспомнил решительность, упрямство и целеустремленность Киры. Добиться. Получить. Покорить.
И не испортить.
О черт возьми, только бы не испортить все на этот раз!
— Не уходите, Ева.
Она вся подалась ему навстречу, заслышав его голос. Посмотрела на него, не поднимая лица, как могла бы смотреть во время минета, и Веня понял, что у него уже стоит всерьез и надолго.
Она закусила губу, а он чуть не впился поцелуем в ее рот. Он все еще держал ее руку, шелковая маленькая, в два раза меньше его ладони. Но какое твердое рукопожатие. Как будто она тоже вцепилась в него и вся молит о том, чтобы он сделал так, чтобы ей не пришлось уходить.
Или это всего лишь игра его распаленного воображения.
Если она сейчас кивнет, он сразу уводит ее вниз, к машине, и в отель. Ни одной лишней минуты в этом клубе он не проведет. И ее никто не должен видеть, никто не должен смотреть на нее. Только он. И желательно, чтобы на ней не было одежды в этот миг.
Она подняла лицо, словно тоже желая почувствовать его губы на своих. Он нагнулся, увидел, как бьется жилка на ее шее. Почувствовал аромат духов, тонких и свежих, как морозный воздух.
Но тут взгляд Евы скользнул влево и ниже, она помрачнела, высвободила руку из его захвата и сказала:
— К сожалению, мне пора. Хорошего вечера.
И упорхнула из-под его руки к лестнице, Веня увидел только обтянутую блестящими лентами попку и длинные ноги.