— Есть такой шанс, — согласился Кира. — И спасибо, ты только что лишил меня секса. Ты бы видел Асино лицо, — расхохотался Кира и сказал в сторону: — Ну а что ты хотела? Раньше надо было думать, за кого замуж выходишь. — И снова ему: — Веня.
— Что?
— Ты до аптеки не доехал?
— Нет.
— Тогда ты еще спросить ее должен, нужно ли ей это. Понимаешь?
— Да, но завтра ее библиотеку начнут выселять. Я должен сначала решить этот вопрос.
— Сейчас? У вас там ночь!
— Я разбужу, кого надо. За те деньги, что мы им платим, могут и не поспать часик-другой. Может, будут сговорчивей. И пусть не думают, что раз сняли галстук, то больше не у дел.
— Хороший настрой.
— Сам знаю. А кольцо ты где брал, Кира?
— Скину адрес.
На заднем фоне раздались какие-то неразборчивые крики Аси. И кажется, хлопнула пробка от шампанского.
— А не, — задумчиво сказал Кира, — кажется, у нас все-таки будет секс.
— Защищённый! — крикнула по слогам Ася достаточно громко, чтобы Веня тоже услышал.
— Звони, короче, если надо, — сказал Кира и отключился.
Веня вбил в навигаторе круглосуточную аптеку, потом набрал первый из десятка других номеров, по которым ему обязательно нужно было позвонить сейчас.
И пусть не думают, что могут притвориться спящими или глухими.
У него есть их адреса.
***
Ева не знала, каким чудом дошла до дома целой и невредимой. Часы показывали четверть первого.
Ее всю колотило и, хотя не холод тому был причиной, первым делом она встала под горячий душ. Не помогло. Дрожь только усилилась. К ней прибавилась тошнота, которая, конечно, была психосоматикой, наваждением, чем угодно, но не тем, что ей рисовало воображение.
А остановить воображение Ева уже не могла. Она трогала живот и думала, идти ли завтра самой в аптеку. Ведь непременно пойдут слухи. Это был маленький город. И у жителей было не так много вариантов, с кем она могла ненароком переспать. Выбор падал только на Савелия.
Ева могла дать голову на отсечение, что к обеду эти сплетни дойдут до Савелиевой матери. И то-то она удивится достижениям сына!
От этого Ева хихикала, сама, в одиночестве и тишине сидя на кухне, за чашкой горячего чая, в халате на голое тело и носках. По волосам текла вода, на стол, руки и в сам чай.
Слез больше не было. Она выплакала все глаза, пока добиралась до дома. Тогда же успела смириться и принять участь библиотеки. Это было такое событие, на которое она уже никак не могла повлиять.
Да, можно начать оббивать пороги учреждений, но все это потом. А здание снесут уже на днях. Безоговорочно. Бесповоротно.
Оставалось другое событие, которое, хотя бы в первые недели и месяцы, целиком и полностью зависело только от нее.