Отправился в ванную, не заглядывая в столовую. Ужин наверняка уже закончился, да и нет смысла гнаться за компанией, прикажет потом накрыть отдельно. Скинул одежду и погрузился в теплую воду. Только бы Каяре хватило сил достучаться до человеческого обличья! Чаще всего застрявший между ипостасями оборотень погибал сразу как освобождался от ошейника, но, если сохранял жизнь, мог лишиться одного из обликов. А корыстному правителю до смерти хотелось заполучить девственность ящерки. Если до того вечера на озере мужчина смотрел на совместную постель с ней как на неизбежное зло, то после одолело обыкновенное желание. Жрица ласкала нежно и сладко, испортить ее теперь казалось изысканным удовольствием.
В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, вошла Рата. Положила на табуретку рядом с ванной свежую одежду и полотенце.
– Побуду вместо Орума. Не против? – улыбнулась она, наклоняясь поцеловать любовника.
– Не против, – Кайтаран окунулся с головой, вынырнув, смахнул воду с лица и потянулся навстречу. – Устал сегодня. Если ты хочешь чего-то, лучше скажи сразу, не ходи вокруг да около.
– Не хочу, чтобы она возвращалась, – Рата наконец-то добралась до губ мужчины и поцеловала его со спокойной уверенностью женщины, перед ногами которой по меньшей мере полмира. – Боюсь, ты влюбишься и лишишься свободы раньше времени.
– Жениться раньше срока могу, – вздохнул Кайтаран, предвкушая опостылевшую песню о свадьбе. – Но не на ней. И не на тебе.
Рата наморщила носик, а правитель снова ушел под воду. Выслушивать неубедительные доводы против оговоренной еще отцом свадьбы не хотелось. Особенно раздражали высокопарные речи о любви. Пустая болтовня! За примерами и ходить далеко не требовалось. Отец женился на матери по договору, и до самой ее смерти брак этот был образцом во всем. Дома родитель получал и помощь, и совет, и нежность. А после он взял в жены Исолию, по большой, надо сказать, любви, и ничего хорошего из этого не вышло. Мало того что новая супруга побрякушками и тряпками интересовалась больше, чем жизнью мужа, так еще и ребенка явно нагуляла на стороне.
Кайтаран вынырнул, фыркнул и встал на ноги. Перешагнул через бортик ванны. Рата протянула полотенце. Мужчина свернул его жгутом и, поймав любовницу в махровую ткань, как в петлю, притянул к себе.
– Не начинай, дорогая, – попросил, целуя ее шею. – Слаще тебя никого не знал. Все другие – суета и дань положению.
– Льстец, – улыбнулась женщина, но потом стала серьезной. Поймала взгляд правителя. – Я хочу ребенка, Кайтаран, – прошептала она еле слышно. – От тебя.