Расчет оправдался, на звук сбежались еще маги, а чуть раньше, чем пришел человек с цепью, примчался Нуласк. Взъерошенный, сонный, но жутко злой. Глаза правой руки мудрейшего метали молнии, кровь прилила к лицу.
– Идиоты! – заорал он не своим голосом. – Это жрица. Просто не может обернуться! Так бывает.
Подошел вплотную и осторожно погладил морду драконицы.
– Сейчас, Каяра, я помогу.
На душе посветлело. Страх и боль ушли. Осталась лишь уверенность, что вот-вот все наладится. Драконица закрыла глаза и потерлась о плечо мужчины. В такие моменты становилось понятно, почему именно Нуласк – правая рука Васила. Не самый сильный маг, но вожак, способный взять все в свои руки в нужный момент.
Он почесал жрице нос, в животном обличье не было ласки приятней. А потом схватил за морду и, не давая отвести взгляд, начал заклинание. Каяра взвизгнула и дернула головой, но Нуласк не дал ей вырваться. Если что-то разладилось в оборотном процессе, то первые несколько превращений всегда болезненны, тут главное – не отступать. Жрица мысленно собралась в комок, запрещая себе сопротивляться. Поймала взгляд соплеменника и вместе с прорезавшей тело болью почувствовала, что мир вокруг изменился. Она снова стала похожа на человека.
– Спасибо! – слабо улыбнулась и тут же поведала цель возвращения. – Хочу видеть отца. Он жив?
Нуласк опустил глаза.
– Жив, – выдохнул он. – Но ты прилетела вовремя.
Не помня себя, Каяра побежала к дому Васила. Вошла без стука, дверь у мудрейшего никогда не бывала запертой. Проскочила общую комнату и очутилась в спальне. Отец открыл глаза и слабо улыбнулся. Выглядел не очень, впрочем, гораздо лучше, чем представляла себе драконица. Голова и руки мужчины были перевязаны, но глаза и рот уцелели. Вероятно, Васил все-таки успел увернуться от прямого огня.
– Как ты? – Каяра чмокнула его в щеку, втягивая носом горьковатый запах лечебных зелий.
– Спина болит.
– Позволишь? – жрица протянула руки к ранам, скорее всего, лекарство используют правильное, но проверить было не лишним.
Мудрейший развернулся, подставляя перевязанную спину. Каяра отодвинула ткань и тяжело сглотнула: синий не пожалел огня, заживать рана будет долго, и наверняка останутся шрамы. Осторожно дотронулась кончиками пальцев, вздохнула и закрыла глаза, позволяя владычице взглянуть на подопечного.
Тело охватила злость, давняя, выпестованная. Огонь синего не пугал, раздражало, что серый может уйти. Будто во сне, подгоняла заклинание в надежде достать старого прохвоста. А потом ударила что есть силы и, не успев толком вздохнуть, попала под жаркую атаку.